" ЗАВТРА". Сильно ли воздействуют форматы на автора? Например, есть у меня знакомый, который ВГИК закончил как режиссёр дока, проработал в "ящике", а потом говорит мне: "всё, что я делаю, — отстой, а вот посмотри мой док". Я гляжу, а этот док — развёрнутый телерепортаж. Или Парфёнов. Это же обычная телепрограмма, которую зачем-то впихивают на большой экран.
Ирина ШАТАЛОВА. Да, отечественный телевизор влияет почти на всех, кто на нём работает. У меня тоже есть много знакомых, которые закончили ВГИК, ушли снимать сериалы или телепередачи и уже много лет не могут вернуться обратно в кино, хотя хотят. Нужен очень сильный иммунитет к работе на ТВ, чтобы не перенять её атрибуты. Но это личные вопросы каждого. Не думаю, что на глобальный процесс это так уж сильно влияет. Работы Парфёнова остаются качественными телепрограммами вне зависимости от того, кто и где их показывает. И это не отменяет такого старого жанра, как репортажное кино, которое вполне может выходить на большие экраны и быть там очень популярным, как фильмы Майкла Мура, например. Но разница между Парфёновым и Муром очевидна, хотя формально оба близки журналистике. Вообще телевизионные форматы сейчас уже гораздо меньше влияют на кино, чем прежде. Мне кажется, в последние годы кино стало трансформироваться, скорее, под форматы новых медиа: фильмы начинают расслаиваться одновременно на "полный метр" для большого экрана и на ютуб-канал из остатков материала, или на веб-документари и видеоприложение к газете, или вообще на виртуальные истории в 360 градусов. Эта ниша гораздо более разнообразна, чем то, что предлагают федеральные российские телеканалы, которые заняты, по сути, круглосуточной прокрастинацией. Но насколько глобально новые медиа повлияют на кино — пока сложно оценить, наверное, мы это окончательно поймём только через несколько лет.
" ЗАВТРА". Как-то спросил знакомую, работающую в прокатной конторе, почему английские фестивальные киношки они закупают, а более качественные польские — нет? Она ответила: потому что польские. И ведь действительно, есть такое. От поляков ждут Вайду, поэтому и не купят в прокат. От русских — Тарковского, поэтому то же самое. В российском доке уже есть такие авторитеты с отрицательной "кармой", или пока проносит?
Ирина ШАТАЛОВА. Судя по всему, знакомая говорила про фестивальное игровое, а не документальное кино. А это большая разница. Документальное польское кино вне зависимости от Вайды стало мировым брендом, благодаря мастерству фильмов, с одной стороны, и мощной дистрибьюторской поддержке национальных кинофондов, с другой. Но для прокатчиков главное не это, а потенциальный резонанс, следовательно, коммерческий успех. В британских фильмах хотя бы могут участвовать узнаваемые актеры — это уже шанс собрать зрителей. Про польское кино (как игровое, так и документальное) почти никто ничего не знает, и для любого прокатчика становиться первопроходцем — большой риск. То же самое можно сказать про кино других стран. Например, в Латинской Америке сейчас бум документального кино, Азия безумно интересна, даже Африка вовсю снимает. Но чтобы всё это раскопать и достойно представить, нужно немало страсти и альтруизма, а для любого бизнеса такое распределение времени и сил неприемлемо. Потому эту функцию взваливают на себя образовательные и культурные центры, разнообразные фестивали.