Чоу, конечно, куда более скромен. К безмерному сожалению, в отличие от другой иконы гангстерского жанра 70-х - болливудской кинозвезды Амитабха Баччана, ни Делону, ни Юнь-Фату не повезло сыграть возрастную бандитскую роль достойно.
Первые минут двадцать "Магната" выдержаны скорее в стилистике классического индийского фильма, нежели в гонконгских криминальных традициях. Мальчик, не мечтающий о карьере бандита, волей случая становится на преступную дорожку, и в финале либо перевоспитывается, либо, раскаявшись, красиво погибает, успев утопить в крови своих врагов. Ещё один привет Болливуду - сцена, где главный герой ради спасения своего босса, не дрогнув ни одним мускулом лица, ползёт на коленях по битому стеклу. Если бы вся оставшаяся история была бы воплощена в подобном ключе, зритель наверняка испытал бы эмоциональную стагнацию - приём, десятилетиями отработанный Болливудом. Ведь те же индийцы прекрасно умеют снимать патриотическое кино, которое никак не выглядит государственным заказом, хотя наверняка им является.
Возможно, все дело совершенно в другом. Китайский кинематограф последних лет погряз в собственном профессионализме: красивая оболочка исчерпала себя, былые приёмы уже не работают, новые пока не изобретены. В такой ситуации следует сделать передышку, остановку в пути. Но для этого необходимо особое мужество.
Апостроф
Евгений Маликов
4 апреля 2013 0
Культура
Михаил ЧЕРТОК. Русский военный марш: К 100-летию марша "Прощание славянки" - М.: "Канон+" РОИИ "Реабилитация", 2012, 280 с.; Михаил ЧЕРТОК. Военные марши России: К 200-летию Отечественной войны 1812 года - М.: "Канон+" РОИИ "Реабилитация", 2013. - 368 с.
Счастьем для романа является его совпадение с ожиданиями читателя: хорошая книга должна быть самосогласованной, т.е. не противоречить себе внутренне, а внутренняя "правда" не должна противоречить опыту читателя. Тогда возникает то, что называется типичностью: вот знаем, что именно так не было, но ведь иначе - верим! - не могло быть.
Иную судьбу имеют работы, не относящиеся к беллетристике. Однако и в их случае требуется, чтобы читатель "отозвался".
Имеющий за плечами нелегкий, но полезный опыт закрытых учебных заведений с их неизменными муштрой и насилием знает, какую роль играют ноты в формировании мировоззрения. Как и то, что музыка всюду имеет воспитательное значение, но, в зависимости от целей, привлекается разная.
Опыт говорит, что нотная грамота не чужда физикам и математикам. При этом профильный интернат имеет большую вероятность собрать несколько классических квартетов и фортепианных дуэтов, чем хотя бы один диксиленд или пару комбо.
Для гуманитариев интернатов не припомню, но случись таковые, звучать и там симфоническим опусам, ибо музыка лежит в основе гармоничного мироздания, а университетское как классическое, так и естественное образование направлено на миропонимание.
Неорганизованный школяр мог тяготеть к джаз-банду или "русскому року", т.е. жить без нот, и его судьба была в интеллектуальном плане незавидна.
Проще всего складывалась жизнь ученика обычного, т.е. военизированного пансиона: такому не оставалось ничего, кроме духовых инструментов и духа агрессии.
Культ духового оркестра не обошел меня стороной. Поэтому рецензируемые книги я прочел с огромным интересом. Не только тема оказалась близкой мне, но и сам автор - военный дирижер, имеющий опыт работы в реальных боевых действиях, вызвал чувство внутреннего родства. Служил? Следовательно, знает, о чем пишет. Рисковал? Следовательно, может предупредить.
Майор Черток предостерегает: если вам кажется, что духовая музыка безобидна, вспомните печальный пример Марсия. Именно этих слов вы не найдете в книге, но смысл будет близким: военный марш - музыка, несущая в себе одновременно и смертельную опасность, и презрение к смерти.
Мысль воодушевляет. При этом труд автора имеет не только мобилизационную, но и исследовательскую составляющую: он внимательнейшим образом разыскивает следы маршей в архивах и книгохранилищах и натыкается порой на целые культурные пласты, отброшенные за ненадобностью изнеженным поколением.