Во-первых, совершенствуются технологии управления, и сегодня мы уже не наблюдаем явного столкновения блоков и даже отдельных стран. Значительный "объем" современного хаоса генерируется революциями и "как бы революциями", которые возникают "как бы из ничего". Их подоплека остается незаметной для досужих наблюдателей. Многие из них так же моментально "сходят на нет" (как в Тунисе и Турции), другие (как в Египте) тлеют неопределенное время и, при сохранении основных государственных институтов, генерируют "зеркальные реверсии" (восстание фундаменталистов против военной бюрократии сменяется революцией военной бюрократии против фундаменталистов - и далее в том же духе), третьи генерируют "зоны иррационального хаоса", "войну во имя войны", сопровождающиеся фактическим демонтажом наций (Ливия, Сирия). К этому типу относятся "революции", порождаемые разного рода моментальными политическими повестками - проигрышем или выигрышем какой-либо стороны на выборах = как, например, на Украине. Топливом для таких социальных движений и возникновения очага хаоса является накапливающаяся "усталость" (в одних случаях "усталость" от социальной несправедливости, в других - от длительной незыблемости определенных политических режимов или систем). Усталость порождает раздражительность, напряжение и скрытую ненависть. В таких случаях достаточно "взмаха крыльев бабочки" (кто-то что-то сказал, кого-то ударили дубинкой), чтобы спровоцировать начало "горячей фазы". Вторым условием новых революций является наличие хорошо организованных глобалистских течений или геополитических блоков, которые выполняют роль "постоянных источников энергии" хаоса (как, например, международная мусульманская экстремистская сеть) или положительных аттракторов (например, ЕС), куда "положено" стремиться. Третьим условием революции часто является наличие отрицательных аттракторов, в роли которых часто выступает господствующий режим. Отрицательный аттрактор в виде "себя любимых" - характерное для постсоветского пространства явление, постоянно подпитывающее дезинтеграционные процессы. Чтобы спастись от себя, надо попытаться стать кем-то еще, ну например, "цивилизованными европейцами", ассоциировавшись с ЕС.
Во-вторых, нынешние процессы характеризуются исключительной скоротечностью. Информационные технологи, в первую очередь Интернет и мобильная связь позволяют осуществлять мобилизацию по любым поводам практически моментально и позволяют быстро и технологично манипулировать общественным мнением. Военные США уже энное количество лет разрабатывают и совершенствуют программы, позволяющие тайно манипулировать такими социальными сетями как Facebook ,Twitter и др., используя подставных пользователей, влияющих в заданном пропагандистском ключе на дискуссии в режиме онлайн.
В-третьих, нынешний хаос возникает, по большей части, не в результате столкновения стран или политических и военных блоков, а в результате "брожения" в социальных тканях (такое брожение может охватывать как отдельные государства, так и целые их группы) различных глобалистских "вирусов", связанных своим происхождением, опять-таки, с над- или вненациональными образованиями и повестками. К числу последних можно отнести исламский экстремизм, либеральный фундаментализм (за которым стоят вполне прагматически настроенные банкстеры), "руку Брюсселя" и т.п.
Будут ли расширяться зоны хаоса, и какие страны/регионы находятся на первых позициях в группе риска?
Сегодня многие политологи сходятся во мнении, что XXI век пройдет под знаком противостояния исламского фундаментализма и европейской цивилизации.Использование ислама в политических целях подпитывается сочетанием таких факторов как рост экономического богатства ближневосточных нефтяных стран, ощущение особой миссии ислама как исторически самой молодой и менее других подверженной внутренней эрозии религии и, наконец, рост демографического потенциала мусульманского мира. Значительная часть исламских государств находится на пространстве от Атлантического побережья Северной Африки до пределов Индостана - территории, которую политологи всего мира с легкой руки Збигнева Бжезинского называют "дугой нестабильности". Процессы, происходящие в этом регионе, напрямую затрагивают интересы Европы и США, России и Китая, Индии и стран Юго-Восточной Азии. Они влияют на объем и ценовой баланс рынка углеводородов, безопасность мировых грузоперевозок, состояние рынка вооружений, объем торговли наркотиками и, наконец, на потоки мигрантов в государства "золотого миллиарда". Переформатирование пространства Ближнего и Среднего Востока с закреплением долговременной "дуги нестабильности" позволило бы Западу не только взять под контроль энергоресурсы, но и получить в свои руки мощные рычаги влияния на мировую ценовую политику в нефтегазовой сфере. Если посмотреть, кого Запад (прежде всего США и Великобритания) поддержал в подавлении "революционных протестов" в регионе, то становится ясно, что взят курс на разогрев большой исламской дуги и приведение к власти радикальных исламистов, с которыми США заключают союз. Энергия исламской экспансии с большой вероятностью выплеснется на Большой Дальний Восток, ЕС, страны бывшего СССР и дестабилизирует евразийский и африканский континенты, что отвечает интересам страны-разработчика стратегии управляемого хаоса.