В этом мироощущении есть противоречие, которое всё время чувствуешь - это задача зарабатывать деньги. Потому что сам механизм заработка - шейлоковский. Это эксплуатация, прибавочная стоимость, частная собственность, некая выгода, жульничество.
Конечно, есть свои ограничения. Я не могу заниматься казино или даже какими-то биржевыми вещами, там, где есть обман. Но 70% успешного бизнеса основано именно на этом виде деятельности. И ты со своими нравственными принципами - в неравной конкуренции с теми, у кого этих ограничений нет.
Поэтому самыми успешными будут люди типа Абрамовича, у которых нет никаких самозапретов. И в свободной рыночной экономике русский человек проиграет. Да он не торговец по сути своей! Что-то зарабатывает, ему хватает. А почему больше-то не надо? А он в другую жизнь верит.
И что происходит в этой системе координат? Формируются большие капиталы. Немногочисленные русские олигархи в 90-х что-то нахватали, но со временем всё равно проседают, они все вымрут, как мамонты. Ведь глобальные деньги работают неумолимо, и они не в наших руках.
Вот случай из жизни: в Лондоне 90-х годов сидели два неприметных человека и обсуждали интересные вещи. Один говорит: "Надо 300 миллиардов долларов из Аргентины вывести в Европу". Собеседник: "Ты что, там будет переворот". "Да. Но давайте сделаем так, 150 в Бразилию, пусть они там поварятся, а потом всё уберём в Европу". Дальше нажимается кнопка в компьютере, пошло движение денег. Представляете процессы?
А кто на этих деньгах сидит? И что сегодня в России происходит? Я пошёл в банк занимать деньги под проценты, и из меня вытянули всю прибыль. Потому никакого русского предпринимателя в ближайшей перспективе не появится. Либо нужен опять приход большевиков, всё национализировать, зачищать, потом опять, как Столыпин - с нуля - создавать систему, которая будет очень бережно финансировать искорки талантов.
Столыпин сказал, что есть одно непременное условие успеха наших реформ. Все они захлебнутся и будут неуспешны, если мы допустим ростовщический капитал к первичному распределению земли и собственности. Главная наша задача - сделать такие законы, чтобы он там не появился. А в 90-е годы всё было скуплено на западные деньги. Сегодня мы это расхлёбываем.
Александр ПРОХАНОВ. А какую модель вы исповедуете?
Павел ПОЖИГАЙЛО. В последние годы я призываю внимательно изучать советский опыт. Вот, наш Фонд выпустил двухтомник постановлений начала 30-х годов. Это документы! Давайте не будем заниматься домыслами и оценками, не зная фактов. Голодомор? Да, плохо. Но вот документы 1932 года. Сталин говорит: через десять лет будет война, и нам нужно двести предприятий построить с нуля. Он сказал: промышленность надо перенести за Урал и на Урал. Совещание Политбюро. О чём речь? Нет денег, единственная возможность их получения - хлеб и культурные ценности.
Сталин был не прав, что началась война? Прав. Он был не прав, что двести предприятий нужны? А все двести заработали. Так в чём был не прав Сталин с точки зрения индустриализации?
Доклад Молотов делал, что будет в результате, если забрать хлеб у людей: может быть голод, умрёт от одного до трёх миллионов человек. Второй вариант - война, где будет потеряна страна. Планы Гитлера были известны. И вот выбор из двух ситуаций. Давайте мы сейчас без истерии посмотрим: у вас третий вариант был?
Молотов совершил "круг" по западным банкам - никто не дал денег. У нас производилось 34 марки стали, а чтобы тогда выпустить современный самолёт и танк, нужно было 76 марок. И Сталин понимал: если мы не сможем делать легированную сталь из 76-ти марок, у нас не будет достойного вооружения. Вот задачи стояли. И что в той ситуации делать?
Наш Фонд сейчас особое внимание уделяет русской литературе. Потому что русская литература - это русская философия. Нужно прочитать и осмыслить то, что было написано до 1917 года. Не понимая историософии, историю не поймёшь. Не понимая историософский замысел Третьего Рима, ошибёшься в оценке Сталина. И только о Гулаге будешь твердить.
Мне кажется, что 70 лет советской власти - Господом даны. Мы, как идиоты, этот период топчем, бьём, поганим, обливаем грязью. Но, друзья мои, в этом времени - философский камень. Смотрите: царь пошёл на плаху. Дальше брат брата убил - каиново преступление, страдание неминуемо. Да, было преступление. Но было и наказание, и искупление. А Достоевский говорил: тот, кто ругает наказание, льёт воду на мельницу преступления.