Состоявшаяся 9 октября отставка спикера крымского парламента Е.Супрунюка в развитие темы была преподнесена СМИ как устранение “проукраинской” фигуры, а назначение новым спикером В.Киселева — как “победа пророссийских сил”. Киселева и его окружение обвинили даже в сотрудничестве со спецслужбами России. Уточним, однако, что Е.Супрунюк — фигура не просто “проукраинская”, но и “пролазаренковская” (как известно, у президента Украины непростые отношения с премьером), а новый спикер В.Киселев весьма лоялен к президенту Кучме. Так что в разговорах о “торжестве российских сил в Крыму” в связи с перестановками в парламенте есть некоторая натяжка. Точнее было бы говорить о торжестве интересов Л.Кучмы.
Итак, к моменту принятия Госдумой РФ Закона “О прекращении раздела флота” тема “российских притязаний на Крым” была уже раскалена до весьма высокого градуса. Затем масла в огонь подлило второе за месяц “Открытое письмо” о принадлежности Севастополя России, подписанное на сей раз Ю.Лужковым. Патриотический тон этого письма (так же, как перед этим лебедевского) выгодно контрастировал с невнятным “бормотанием премьера” о “недопустимости затягивания решения проблемы ЧФ”. Этот столь дружный всплеск патриотических настроений в России допек украинских парламентариев настолько, что они даже заявили о возможности выхода Украины из Договора о нераспространении ядерного оружия в случае, если российская Дума доведет задуманное “злодеяние” до конца. Негодование международной общественности (в адрес России, конечно) в этой точке достигает апогея — Б.Ельцин не может далее молчаливо наблюдать за “бесчинствами своих соратников”! И Кучма получает, наконец, то, чего он, собственно говоря, и добивался — свидание с российским президентом.
Почему Кучме так нужна была эта встреча? Потому, что на Украине Черномырдин в качестве ельцинского преемника нежелателен прежде всего именно Кучме. Отношения между Ельциным и Кучмой, как мы помним, не сложились не в последнюю очередь из-за разногласий по вопросам ЧФ. В то время как этот вопрос оставался “подвешенным”, другой острейший вопрос — неплатежи за российские энергоносители — сдвинулся с места, как хорошо известно экспертам, благодаря приходу на пост украинского премьера П.Лазаренко. Данное обстоятельство не могло прийтись по душе Кучме, по крайней мере, по двум причинам. Во-первых, Лазаренко уже называют главным соперником нынешнего украинского президента на предстоящих в 1999 году выборах (а Кучма относится к теме “преемничества” ничуть не менее болезненно, чем Ельцин); реальный же держатель “российской карты” может получить на выборах серьезные преимущества. Во-вторых, одним из “краеугольных камней”, на котором базируется “взаимопонимание” Черномырдина и Лазаренко, стал не только всеобъемлющий контроль за энергетическим сектором Украины, но и договоренность о передаче российской стороне пакетов акций украинских предприятий, не способных погасить задолженности за энергоносители. Потенциальными кандидатами в “черный список” оказались многие предприятия ВПК, металлургии и машиностроения Украины, то есть отрасли, в которых у Кучмы как выходца из “Южмаша” есть свой “личный интерес”. Обратим внимание и на то, что данные отрасли традиционно контролировались, скажем так, “группой О.Сосковца” (который со времен СССР сохранил в них свои “рабочие связи” и интересы не только в России, но и в Казахстане, и на Украине). Таким образом, попытка “газового императора” похозяйничать на “чужой отраслевой территории” не вызвала восторга ни у Кучмы, ни у еще влиятельной в России отраслевой группы.
Весьма достоверными представляются слухи о переговорах между теми, кого мы условно назвали “группой Сосковца”, и “группой Кучмы”, пытающимися объединить усилия против “союза Черномырдин-Лазаренко”. Утверждают, например, что непосредственно после публичного появления Лебедя и Коржакова в Туле, последний отбыл в Киев, где встретился от имени “группы Сосковца” с окружением украинского секретаря Совета безопасности Горбулина, одного из ближайших соратников Кучмы.
Одновременно в “восхождении Черномырдина на престол” не заинтересован и Запад. Западу представляется крайне опасной и перспектива “поворота Украины на Восток” (как следствие личной экономической заинтересованности П.Лазаренко) и, в еще большей степени, перспектива “энергетического шантажа” Европы газовой супермонополией. Версия о том, что “измельчения” “Газпрома” добивается от российского правительства МВФ, стремящийся ослабить позиции отечественного супермонополиста на мировом рынке газа, в свете изложеннного представляется весьма правдоподобной.
Итак, Севастополь и флот в каком-то смысле оказываются лишь картой в политической игре. В ходе этой игры Кучма и Ельцин удачно напоминают общественности, что “хозяева в доме” — президенты, а не премьеры, и уж тем более не крикуны из Думы и мэрии. Экономические соперники Черномырдина и Лазаренко стараются “прижать” конкурента, политические соперники премьеров — “потопить врага”. Дума и Рада скандально демонстрируют собственную значимость в нарастающей в обеих республиках борьбе за власть, но заодно дают козыри тем, кто стремится поскорее включить Украину в НАТО.
Кто проигрывает в этой игре? Думается, прежде всего Черномырдин. Именно ему, после продемонстрированного с размахом “патриотического настроя” и властной, и думской оппозиции, придется подписывать наверняка компромиссный (а после яростных оппозиционных демаршей — тем более компромиссный) и непопулярный договор.
Кто выигрывает? Украина, Кучма? Да нет, скорее те международные силы, которым с руки и российско-украинские противоречия, и ослабляющий Россию разброд в ее элитных кругах.
А. КУДИНОВА
ПРАВО ДЕЙСТВИЯ
Недавно корреспондент «Завтра» побывал в Бейруте, в штаб-квартире движения «ХИЗБОЛЛА» и встретился с его духовным лидером Мухаммедом Хусейном ФАДЛАЛЛОЙ.
Публикуем запись этой беседы.
— Каково ваше отношение к так называемому мирному процессу на Ближнем Востоке?
— Мы хотим мира всем людям. Однако евреи съехались со всех концов света в Палестину — там находилось немного евреев и христиан, в то время как мусульмане составляли большинство населения. Это большинство было изгнано со своих земель. И поэтому мы считаем, что установление мира требует возвращения палестинцев на их родные земли, в их дома, а после этого можно начать переговоры среди палестинцев, кем бы они ни были — мусульманами, христианами или евреями. Если же в регионе существует еврейское государство, в котором христиане и мусульмане не могут играть какой-либо существенной роли, то такое положение не служит интересам мира в будущем. Поэтому мы понимаем мир не как признание нынешнего положения вещей, в котором господствует угнетение и попираются права человека, мы не против мира, но против израильской модели мира, который делается в ущерб интересам палестинских арабов.
— Известно, что Сирия и Иран поддерживают борьбу населения юга Ливана за освобождение оккупированных земель. Как происходит эта поддержка?
— Естественно, что за освобождение юга Ливана от оккупации несут ответственность ливанцы. Главную роль в противодействии израильской оккупации играет исламское движение сопротивления. Оккупанты не должны себя чувствовать спокойно ни в смысле безопасности, ни в политическом отношении как на юге Ливана, так и внутри Палестины. Освобождение от оккупации юга Ливана — задача сугубо ливанская, а не сирийская или иранская. Однако Сирия и Иран поддерживают нашу борьбу в политическом и моральном отношениях.
— Разделяете ли вы политику Сирии в отношении возможного мира с Израилем?
— Мы имеем разные точки зрения с Сирией по вопросу мира с Израилем. Ибо мы не видим законности в существовании Израиля, как государства, живущего за счет палестинского народа. Нам кажется, что Сирия взяла курс на мир под международным политическим нажимом. И если бы не это давление, президент Сирии Асад не искал бы мира с еврейским государством, ибо оно незаконно оккупирует Палестину.