Нынешняя Москва не может вступиться не только за крестьянство, но и за армию. Вы, вернее, многие из вас, митингуете против традиционной народной армии, и бездарные генералы вытягиваются перед этой западной модой во фрунт. Но где у Москвы гарантии от появлений новых наполеонов и наполеончиков? В Америке, что ли? Эти американские “гаранты” уже и сами безнаказанно летают над нами, ныряют в наших водах, уже маршируют на земле “незалежной” Украины… Москву они покорили пока с помощью денег, эти гаранты. Нынешние завоеватели Москвы никаких ключей от города покамест не требуют, им нужны ключи от банковских сейфов да еще новые синагоги.
Мой отец погиб на подходе к Смоленску, когда Гитлер, огрызаясь, и отнюдь не поспешно бежал от Москвы. В те дни на Арбат из Ташкента и других хлебных мест уже возвращались осторожные предки нынешних демократов. А вы, “надменные потомки”, называете русских фашистами! Как же у вас язык-то поворачивается?
НО МНЕ ХОЧЕТСЯ обратиться не к вам, господа демократы. Ваши ответы известны заранее. Хочется пробудить совесть у коренных москвичей, кои забыли сороковой год и год тысяча девятьсот девяносто третий! Да, вы забыли убийц и снайперов, вы голосовали за свору предателей. Только благодаря Москве страна избрала на высший пост больного человека, пьяницу и лучшего друга врагов России! Ни Клинтон, ни Коль не скрывают своего враждебного отношения к России. Вдумайтесь, откуда пришла на Русь такая, например, зараза, как проституция. Не из деревни Тимонихи, не из Вологды же! Это московские электронные средства, московские дикторы и редакторы назвали трудом проституцию. Это они же финансовым спекулянтам, обычным валютным менялам, за всю жизнь не ударившим палец о палец, присвоили почетное звание предпринимателей. Челнок, снующий между Москвой и Стамбулом, палаточный торгаш, перекупщик, банкир, строитель финансовых пирамид и просто мелкий обманщик, — все они стали предпринимателями, героями московских газет и улиц, притонов и роскошных банкетов. Лужков забросил все дела и публично пресмыкается перед Майклом Джексоном. Генерал Коржаков публично дарит ему же саблю с вензелем. Так чего же удивляться визгу миллионов московских девчонок, млеющих при одном виде заморской дивы, если до этого докатилась московская и кремлевская элита!
Это с их подачи внушили Москве мысль о необходимости инвестиций и иностранных займов, словно мы бедны и беспомощны. (Интересно, а как же государство восстановило послевоенную промышленность без иностранной помощи?) Это с их легкой руки внедрение колониальных порядков назвали реформами. Ничего себе реформочки! Теперь ведро молока дешевле, чем ведро минеральной воды. Грабительская цена! Да и эти жалкие рубли крестьянину не дают. Чем ему жить? Экономят на крестьянине и солдате, даже на офицере. Экономят на студенте, на детях, на учителях, врачах. А т. н. СМИ взахлеб твердят, что это и есть реформы, все это необходимо России. (Вот и сейчас, когда пишу я это письмо, мадам Миткова с каким-то странным пафосом, словно речь идет о спортивном рекорде, сообщила, как шахтер, не получая зарплату, взорвал себя гранатой.) Эти мадамы приравняли спортивные сообщения к сообщениям о смерти и катастрофах. Да, да, это они, телевизионные и газетные деятели, извратили священное слово труд, называя трудом спекуляцию и проституцию. Эти т. н. электронные СМИ, кино, столичная сцена, журналы за немногим исключением, видеозараза, делают все, чтобы развратить женщину еще в молодости, чтобы лишить мужчину здоровья еще в детстве, чтобы он одряхлел уже в юности. Торжество порока эти СМИ соединили с романтизацией насилия, бессмертную человеческую душу губят деньгами и подлыми зрелищами, тело — болезнями, сексом, алкоголем, наркотиками…
И все это начиналось у вас, в Москве! Но Россия всегда, много веков смотрела на свою столицу с любовью и надеждой, следовала ее примеру, подражала хорошему и, к несчастью, дурному. Но Москву обманули, как в начале XVIII века. Как во время семибоярщины, в Кремль вошли оккупанты. Большая советская Энциклопедия говорит, что “одним из первых решений семибоярщины было постановление не избирать царем представителей русских родов”, что “опасаясь выступлений москвичей и не доверяя русским войскам, правительство семибоярщины совершило акт национальной измены: в ночь на 21 сентября впустило в Москву польские войска”.
Москвичи, неужели и вам нравится быть обманутыми? Вы почти отменили русскую речь в рекламе и на конторских вывесках, отменили падежные окончания к таким словам, как “Останкино”, простили убийцам кровь ваших расстрелянных сыновей. Убийцы известны вам по фамилиям. Одно дело, когда верующий христианин прощает лично своего врага или обидчика, как поступила родная сестра последней русской царицы. Но прощать врагов Отечества своего нельзя! И юристы прощать убийц не имеют права. Они обязаны сказать свое слово, иначе какие они юристы, какие прокуроры и судьи?
В Москве, а значит, и в России, увы, нет пока правосудия. В Кремле московском (даже не в Москве, а в Барвихе) сидит больной ставленник западной “демократии”. Он поручал судьбу страны продажному, хотя и остроумному генералу, а тот спал и видел себя в кресле своего шефа. Теперь уже вместо генерала правит бал рыжий регент. Что припасли они нам на завтра? Премьеры вроде Лившица или Илюшина дружно считают доллары. Рубли, не говоря уже о копейках, они уже исключили из нашего лексикона…
Москва, Москва, очнись же, голубушка, стряхни с себя свои тяжкие сны, а заодно и ядовитую пыль чужебесия!
Вологда
17 октября 96 г.
"НАДО ЧАЩЕ ПОЛЫ ПОДМЕТАТЬ…" Станислав Горохов
* * *
Какой тут сон! Тревога и тоска.
Глухая ночь: ни шороха, ни звука.
В знакомый лес -
по праву земляка -
вхожу без стука.
Лес, как взрывчаткой,
начинен листвой,
и небо давит гробовою крышкой.
О, только б не сорваться
в волчий вой!
Не чиркнуть спичкой…
* * *
На полу она, значит, спала…
А техничка полы подметала -
и увидела, что…
умерла
та — бичиха ночного вокзала.
Ну, конечно, милиция тут:
непорядок под люстрами в зале!
Труп убрали, понятно, в медпункт,
утром — в морг,
а потом — закопали.
Что, жалеть привокзальных бичей?..
Не хотят, тунеядцы, трудиться!
…Человек, а выходит — ничей…
И не стоило даже родиться.
А была она чья-нибудь мать…
Где-нибудь ныне здравствуют дети.
Что ж, у смерти мы все на примете.
Надо чаще полы подметать.
* * *
Какую дрянь в океан ни льют, -
океан периодически
самоочищается биологически,
а иначе ему — капут.
Верю: сдюжит российский народ,
в нем — океан здоровья:
“новыми русскими” его
пронесет.
Возможно, и с кровью…
* * *
Отражается осень в реке,
отражается в людях и в лужах.
И по желтой осенней тоске
надвигается зимняя стужа.
Вот и слякоть ликует уже…
Вот и время седеть понемногу.
Из камней, что лежат на душе,
намостить бы сквозь осень
дорогу…
* * *
Когда моя угаснет плоть,
снега сойдут, тихи…
И призовет меня Господь
к ответу за грехи.
А в чем покаюсь я ему?
Что поздно стал отцом?
Что верил в свет,
молясь во тьму?
Что был плохим дельцом?
Ужель поставит мне в вину,
что и при седине
любил я в женщинах — жену,
и женщину — в жене?..
* * *
Городские, нахальные птицы
у кормушки ведут кутерьму.
А в квартире скрипят половицы,
словно в старом крестьянском дому.
Зданье наше сдавали зимою,
сыроват был строительный тес, -
вот и вышло: деревня со мною,
где я в раннем младенчестве рос.
А в деревне грешно суетиться -
там в работах степенность и ширь.
И скрипят подо мной половицы,