Владимир Глебович увлекался восточной культурой, путешествовал по Памиру, работал в Германии… Но стал подлинным патриотом. Знал, любил и уважал все народы, их историю, традиции, культуру. Но любил Россию. Переживал за всё происходящее. Страстно обсуждал: радовался, негодовал, недоумевал… Много читал, и не терял этот вкус — к чтению, к узнаванию, к сопереживанию.
Человек высокой культуры и подлинного аристократизма. Он был изящен, по-настоящему демократичен, он не менял интонации и положение спины ни при разговоре с министром, ни с рабочим сцены или молдавской крестьянкой, приносившей ему домашнее вино, которое он любил и сибаритствовал с его помощью: сидел в кресле, потягивая этот напиток богов, смотрел из окна на Нескучный сад. Подлинный интеллектуал: много знал, о многом умел сказать, не пересказывая, а открывая что-то своё. Наслаждался общением. Наслаждал общением. В дружбе у него не было "табели о рангах". Если он тебя принимал, то любил и дорожил отношениями с тобой, равно знакомы вы уже десятки лет или только-только сошлись и сблизились. Ему не нужны были "костыли", подпорки в лице какого-то общепризнанного кумира. Они были просто друзья, авторитету которых он сам был опорой. Сколько людей — уже и классиков — он знал! Сколько знали его и им дорожили! Человек увлекающийся, увлечённый, он не просто постигал объект своего интереса, но развивал, вносил своё, становился авторитетом, на кого ссылались и к кому прислушивались. Будь то йога или электронное музыкотворчество.
Ушёл и унёс мир, который накапливал в себе всей своей удивительной жизнью. Проводив человека в мир иной, мы горюем, оплакивая себя. Он — в лучшем из миров. А мы — без него, близкого, любимого. Мы ему сказали так мало хороших слов, когда он был с нами. Мы с ним виделись не так часто, как и нам, и ему хотелось.
"Он вас очень любил, дорожил вами",— говорит его жена Тамара каждому. А мы знаем. Мы чувствовали это. И мы все, кто знал его, любили и дорожили им. Надеемся, что и он это знал и знает.
От неверья до веры — мгновенье.
От сомненья до веры — мгновенье.
Так цени ж этот миг — всё подвержено тленью,
Ведь и вся наша жизнь — лишь мгновенье.
(Омар Хайям, перевод Владимира Серебровского)
Светлая память!
Белый кот на
Белый кот на воеводстве
Татьяна Воеводина
12
Политика Экономика Прибалтика
Рига хочет получить от России 300 миллиардов евро за советскую оккупацию.
Новость не новая: на всём протяжении постсоветской истории бывшие республики советской Прибалтики имели к России, как правопреемнице Советского Союза, разные претензии — моральные и материальные.
О том, что Россия должна не только Латвии, но и Литве, и Эстонии, много говорили на презентации сразу трёх книг, посвящённых экономическим выкладкам и подсчётам ущерба от советской оккупации.
"Теперь предстоит обращение в международный суд под эгидой ООН", — заботится Дзинтарс Расначс, министр юстиции Латвии.
Представитель МИДа Мария Захарова объявила конкурс шутливых ответов на претензии наших бывших прибалтийских соотечественников, и самодеятельные шутники — юморят.
Мне же кажется, что следует отнестись к претензиям Остзейских провинций с совершенной серьёзностью. Тем более что народы, сгруппированные окрест Балтийского моря, как правило, не обладают чувством юмора. Это я говорю на основании длительного делового опыта общения с детьми разных народов.
Необходимо бухгалтерски скрупулёзно подсчитать долг этих республик перед Россией.
Всё учесть: и прямые трансферты из общесоюзного бюджета, и доходы, получаемые от построенных предприятий, и прибыли от превращения аграрной окраины в среднеразвитые промышленные страны. Они что-то вякают про необоснованную индустриализацию? Они её не хотели? Хотели жить на своих хуторах под пятой немецких господ?