Они встретились и выбрали оружие, на котором станут биться. Этим оружием стали две радиоведущие "Эхос Мундис": Ольга Бычкова, которая досталась Станиславу Александровичу Белковскому, и Ольга Журавлёва, которая попала в руки к Александру Глебовичу Невзорофу. Местом дуэли выбрали питерский стадион "Зенит", который был к тому времени построен. На трибунах сидели все сотрудники радиостанции "Эхос Мундис", все демократические лидеры, а также вся демократическая общественность во главе с правозащитницей Людмилой Алексеевой. Людмила Алексеева засыпала на ходу, и чтобы она не заснула во время состязания и насладилась красотой поединка, Евгений Ясин время от времени клал ей за шиворот холодных лягушек.
Бой был великолепен. Схватив Ольгу Журавлёву за ноги, Александр Глебович Невзороф нанёс Станиславу Александровичу Белковскому страшный удар в голову. Но Станислав Александрович Белковский заслонился от удара Ольгой Бычковой, и это спасло ему жизнь, но стоило Ольге Бычковой потери лица.
Ответный удар Станислава Александровича Белковского был колющим. Держа Ольгу Бычкову за правую ногу, он сделал выпад, направив удар в солнечное сплетение Александра Глебовича Невзорофа. Но тот прижал к своему животу Ольгу Журавлёву, колющий удар пронзил её мягкое податливое тело, но пришёлся чуть ниже солнечного сплетения Александра Глебовича Невзорофа. И тот отделался слабым уколом в пах. Они бились долго на арене стадиона. И зрители восторженно кричали, то поднимая большие пальцы вверх, то опуская вниз.
Секундантом со стороны Белковского был хакер Шон, а со стороны Александра Глебовича Невзорофа — Алексей Алексеевич Венедиктов. Наконец, видя, что поединок затянулся и никто из дуэлянтов не может взять верх, секунданты прекратили дуэль, и соперники, тяжело дыша, воткнули свои шпаги в землю, раскланялись и разошлись.
Воткнутые в землю Ольга Бычкова и Ольга Журавлёва тихонько дрыгали торчащими ногами. В таком виде их застал писатель Проханов. Он осторожно выдернул их головы из земли, как это делают, вытягивая из грядки редиску. И Ольга Журавлёва, и Ольга Бычкова, едва оказавшись на ногах, опять вцепились друг в друга и продолжали драться. Тогда писатель Проханов пригрозил отдать их в обучение экономисту Евгению Ясину. Услышав такую угрозу, обе присмирели.
Александр Глебович Невзороф уединился в своём загородном поместье дописывать работу, в которой доказывал, что русский народ произошёл от насекомых. Хакер Шон лежал в свежевыжатом апельсиновом соке, потому что после дуэли у него опять появился неприятный запах, каким обычно пахнут ночные вазы. Станислав Александрович Белковский занимался своим обычным делом: он отнимал у курицы яйцо и сам его высиживал, а когда появлялся цыплёнок, ощипывал его и отрывал ему голову. Писатель Проханов проводил время среди ополченцев Донбасса и в перерывах между боями читал им свою новую повесть о похождениях печального горемыки, которого звали Шон-ночная ваза.
Земля перестанет болеть
Земля перестанет болеть
Михаил Кильдяшов
20 апреля 2017 0
О романе Александра Проханова «Бой на Рио‑Коко» («И вот приходит ветер» М.: Сов. писатель, 1985. «Контрас на глиняных ногах», «ЭКСМО», 2007. «Бой на Рио-Коко» изд.: Книжный Клуб Книговек, 2010)
Я помню давний бой на Рио-Коко,
В атаку шла усталая пехота.
На облако, стоявшее высоко,
Легла лучей последних позолота.
Александр ПРОХАНОВ
Мир хранит тайну. Тайну жизни и смерти, любви и ненависти, войны и революции. Тайну творчества. Тайну тайны: ведь прежде чем разгадать тайну, нужно её распознать, убедиться, что не пошёл по ложному следу. Тайна тайны — это закрытый бутон: лепесток за лепестком добираешься до сути, до сердцевины. И вот яркая вспышка, многоцветный блик, ослепительное пятно упорхнувшей бабочки. Видение рассеивается — перед тобой разбросанные лепестки. Тайна ускользнула — жизнь будто приснилась.
Таков постоянный страх главного героя романов Проханова — разведчика Белосельцева. Преодолевая этот страх, веря, что выбранный путь всё же истинный, Белосельцев преследует тайну по всему миру, мечтает обрести если не ключ к разгадке, то хотя бы увидеть заветную дверь, за которой сокрыто иное бытие, всё то, о чём здесь мы только грезим или молим.
Как миражи истины, перед Белосельцевым прошли Афганистан, Мозамбик, Кампучия. Кто-то неведомый, выстраивающий этот планетарный маршрут, вычертил для Белосельцева на карте таинственный знак, но для его завершения не хватает последней точки. Этой точкой становится Латинская Америка, где в странах, раскалённых революцией, вскипели реки и океаны, проснулись вулканы.