Когда в январе 1992 года в Грузии был совершен военный переворот и по инициативе Джабы Иоселиани “на трон” призвали Шеварднадзе, значительная часть общества наивно связала с ним надежды на лучшую жизнь. Предыдущие год-два Грузия фактически была в изоляции, и вдруг — “политик мирового масштаба”, один из отцов-основателей “нового мышления”, друг Буша, Бейкера, Геншера (а он ведь двух слов не говорит без упоминания имен своих именитых “друзей”). Ну как не быть надеждам? Но он умудрился развеять их очень быстро…
Есть люди, которые изначально, по своей внутренней сути не могу быть носителями добра, созидательного начала. Они — разрушители по природе. Шеварднадзе принадлежит к этому типу людей. Такой по своей сути была вся группа партийных чиновников, пришедших к власти в СССР в 1985 году. Горбачев, став президентом, развалил СССР. Шеварднадзе, став руководителем Грузии, развалил Грузию. Бакатин в два счета разрушил КГБ. Деятельность А. Яковлева даже на посту теленачальника ознаменовалась развалом и разворовыванием телевидения.
В свое время группа представителей грузинской общественности направила письмо Съезду народных депутатов СССР, в котором предупреждала о том, что назначение Шеварднадзе министром иностранных дел повлечет за собой развал внешней политики страны. Но “мудрецы”-депутаты, естественно, имели собственное, “авторитетное” мнение… Впрочем, с таким же предупреждением, но уже о Горбачеве, выступил с трибуны съезда депутат Теймураз Авалиани. Ну и что?..
КАВКАЗ — ДЕЛО ТОНКОЕ
Не считаю себя специалистом по кавказской проблематике, как это делают многие российские политики, пару раз отдохнув в Пицунде. Но уровень политической грамотности и профессиональной осведомленности российской политической элиты в вопросах Кавказа меня просто поражает. Если эти деятели так “разобрались” в кавказских делах, которыми в качестве “первоочередных” занимаются уже несколько лет, то что же будет, когда во весь рост встанут куда более глобальные. Такие, скажем, как распад России по всей так называемой “мусульманской дуге”, противоречия с набирающими мощь Германией, Китаем, Японией?
Сегодня слышно много рассуждений об “общих интересах Кавказа”, “единой стратегии”, “кавказской солидарности”, приправленных демагогическими призывами к всеобщему “цивилизованному” миру и согласию. Суть же проблемы состоит в том, что население Кавказа — это не однородная масса “лиц кавказской национальности”, а очень разные народы и в этническом, и в языковом, и в конфессиональном смысле. Причем противоречия, а иногда и враждебные отношения между некоторыми из них имеют многовековую традицию.
Основой для глобальных противоречий исторически служило прежде всего различие в вероисповедании. Если православные грузины вместе с большей частью осетин и григориане армяне представляли христианство и связанные с ним ценностные ориентации вкупе, естественно, с интересами близлежащих христианских империй (Византийской, Российской), то народы Северного Кавказа и нынешнего Азербайджана — мусульманство и интересы “опор ислама” в лице Османской империи (Турции) или Персидской (Ирана). Эта историческая реальность не может не быть во главе угла и современных исследований ситуации на Кавказе. Причем надо также учитывать сложившуюся степень религиозности народов. Например, грузины всегда были наиболее “истово” верующими, осетины — менее. Так же и среди мусульманских народов: представители тюркской семьи более активны и ортодоксальны в религиозном отношении, нежели представители абхазо-адыгской группы. Так, часть абхазов формально считалась мусульманской, часть — христианской, хотя ни одна из этих религий основательно здесь не прижилась. Культ предков, уважение к традициям и обычаям оказались настолько сильны, что религиозные обряды времен язычества так и остались наиболее распространенными, а христианские и мусульманские, зачастую перемешавшись, составляют лишь некую символическую атрибутику. Например, я знал пожилую женщину-абхазку, которая, восклицая “Слава Аллаху!”, осеняла себя крестным знамением. Разумеется, это не исключает наличия глубоко религиозных людей, речь идет об общей картине.
Если бы современный мир был таким “цивилизованным”, “справедливым” и “демократичным”, каким нам его живописали Горбачев и Шеварднадзе, разрушая “ненужную силу”, если бы ни одна из великих держав не преследовала бы свои территориальные и военно-политические интересы на Кавказе, то кавказские народы, вполне возможно, могли бы жить в мире и согласии между собой. (Хотя и это весьма сомнительно: предметов для споров много, понадобится арбитр, за роль которого начнется борьба, а борьба — это применение силы). Но поскольку сила и интерес остаются главными рычагами современной мировой политики, влекущими за собой угрозы, давления, притеснения, блокады и прочие, вовсе не демократичные, виды жесткой экспансии, то “освобождение” от протектората одной великой державы означает попросту переход под протекторат другой. В частности, “уход” России из Кавказа означает “приход” туда Турции.
Естественная тяга многих северокавказских народов к единоверной Турции исторически объяснима и политически не нова. Понимая, что эти народы (вернее их элиты) будут постоянным источником смут и волнений, а в случае военного столкновения с Турцией выполнят роль “пятой колонны”, правительство Российской империи в XIX веке санкционировало массовую депортацию “иноверцев” в Турцию, приняв взамен проживавшие там православные общины. Схожим образом и по тем же причинам поступило Советское правительство во время Великой Отечественной войны.
Судьба эмигрировавших в Турцию народов оказалась незавидной. Когда Османская империя была теократическим мусульманским государством, главным и единственным условием полноценного гражданства было исповедание ислама суннитского толка, а национальность, язык, специфика традиций и обычаев отдельных народов во внимание не принимались. Но после поражения империи в Первой мировой войне ситуация изменилась. Главной причиной поражения была объявлена национальная разнородность населения, отсутствие всеобщего патриотизма. Новое правительство во главе с Кемалем Ататюрком сформулировало “простую” и ясную задачу: все граждане Турции должны быть турками. Это положение было закреплено в конституции страны. Категорически запрещались не только политические, но и культурные объединения по национальному признаку, функционирование школ на национальном языке.
Учитывая, что процесс формирования единой турецкой нации и общенационального самосознания успешно завершен, в последние годы допускаются некоторые послабления. Например, в отношении к тем диаспорам, к исторической родине которых Турция проявляет стратегический интерес. Так была создана абхазская культурная структура, затем чеченская, крымско-татарская, стала издаваться грузинская газета…
За годы насильственной ассимиляции переселившиеся в Турцию кавказские народы практически потеряли свое национальное лицо, культуру, а некоторые и вовсе исчезли, например, убыхи. В то же время часть этих народов, оставшаяся на исторической родине, сохранила и развила родной язык, традиционную культуру, создала свои национально-государственные образования, литературу, театр, национальные школы, университеты. Так что вопрос о слиянии c единоверным соседом вовсе не бесспорен. Вряд ли большая часть кавказских народов сможет жить по уготованным для них правилам. И это понимают многие патриотически ориентированные представители народов Кавказа. Основная же часть сторонников “протурецкой ориентации”, как мне представляется, настроена радужно и считает, что все вышеназванные блага, созданные здесь их народами, непременно останутся и лишь добавятся новые…