…Он лежал в гробу сосредоточенный, спокойный; удивительно, но смерть никак не отразилась на его красивом лице: ни раздражения, ни сожаления, ни тени страданий, ни тоски, ни упрёка так внезапно закончившейся жизни. Варяг Петухов из рода рюриковичей, уплывал в «свою вселенную», и уже ничто не держало его на этом свете. По одну сторону гроба столпилась горстка литераторов из «Дня литературы»; по другую стояли какие-то странные люди с изможденными угрюмыми лицами (так мне показалось), похожие на инопланетян, в серых макинтошах. Может, горе наложило на них свои печальные трагические краски? Я не знал их, никогда не сталкивался с ними; Петухов как-то упоминал своих сторонников и почитателей, относил их к разряду русских националистов. И вот они тесно сгрудились у гроба, словно бы боялись, что сейчас отберут у них тело Петухова, увлекут и спрячут в тайном месте. Я был для них чёрным демоном, врагом - и им, наверное, так хотелось обнажить на меня меч... От них наплывало в мою сторону чувство непонятной вражды и ненависти. Несчастные, они внушили себе, что это я споил, отравил, убил, довёл Петухова до могилы. И вот они осиротели, остались без своего водителя и кормильца, от которого подпитывались энергией борьбы; рядом с Петуховым они чувствовали свою важность и нужность в рассыпающейся России; Петухов своим именем, миллионами тиражей книг, идеей величия русского народа сбивал их в гурт, в боевую дружину. У Петухова был свой голос, его слышала молодёжь России. Он был воином, «меченосцем». Но вот Юрия не стало - и каждый из почитателей философа онемел, лишился голоса, оказался в одиночестве.
Вот и Россия, к величайшему сожалению, не заметила тогда ухода выдающегося русского мыслителя, печальника и заботника.
Не замечает и по сию пору…