Конечно, многие домоводческие указания-советы Е.Молоховец сейчас устарели, но для "человека неленивого ума" (Цицерон), исторически настроенного, уважающего и любящего прошлое России, в частности, процессы её развития на бытовом уровне, они, несомненно, интересны и представляют большую культурно-историческую ценность.
В год разрушения Российской империи, двух революций, в Петрограде вышло последнее — 29-е (!) — прижизненное издание "Подарка" Елены Ивановны. А далее — тишина, какие-либо сведения о судьбе выдающейся русской просветительницы теряются. Известно лишь, что умерла она в бедности в декабре 1918 года и похоронена в Петербурге на Волковском кладбище.
Думаю, имя Е.И.Молоховец и её творчество являются неотъемлемой и весьма значимой частью истории нашей страны и русской культуры. Её память пора увековечить в Архангельске (месте рождения), Курске (месте первого издания "Подарка"), Санкт-Петербурге (где Елена Ивановна прожила более 50 лет и создала большинство своих произведений). А нашим производителям пищевых продуктов, кулинарам-рестораторам можно было бы подумать — хотя бы в русле импортозамещения — об учреждении премии имени Е.И.Молоховец за выдающиеся достижения в отечественном кулинарном производстве и искусстве.
Илл. Александр Додон. "Портрет Елены Молоховец" (2004), по фотографии, опубликован- ной в 1911 г. журналом "Семейные иллюстрации".
Контрапункт Кандинского
Контрапункт Кандинского
Галина Иванкина
живопись Салон русский авангард Кандинский Культура
выставка знаменитого авнгардиста в Третьяковской галерее
"Дабы радугой стожарною
Вспыхнул морок наших дней…"
Велимир Хлебников
Забавная, но примечательная деталь: в кинофильме Тима Бёртона "Большие глаза" (2014), посвящённом художественным вкусам послевоенной Америки, арт-менеджер кидает фразу: "Наш зритель хочет видеть Кандинского и Ротко". Два значительных и непревзойдённых авангардиста XX столетия — родом из России. Им не просто подражали — их воспринимали родоначальниками почти всех направлений в беспредметной живописи. По иронии судьбы, в СССР — на родине явления — в тот момент шла непримиримая война с абстракционизмом и формализмом, а незабвенный Никита Сергеевич осыпал художников простонародно-базарной бранью… Всевозможные "-измы", порождённые русской революционностью, в 1950-х годах именовались "буржуазными и реакционными стилями", но что самое удивительное — сугубо западными поветриями…
В 2016 году мы отмечаем юбилей Василия Васильевича Кандинского (1866–1944) — основоположника и теоретика абстрактного искусства, одного из самых влиятельных мастеров XX столетия. Третьяковская галерея совместно с Эрмитажем подготовила проект, включающий экспонирование двух главных шедевров художника. Рассматривать Кандинского в отрыве от социально-эстетических переживаний эпохи — задача бессмысленная хотя бы потому, что в начале прошлого столетия возобладала практика "синтеза искусств", а цивилизационная парадигма была, как никогда, заряжена агрессией новизны. Здесь пригодятся и ноты Скрябина, и музы Хлебникова, и костюмы Экстер, и злобный футуризм Замятина. Сам Кандинский отмечал: "Всякое произведение искусства есть дитя своего времени, часто оно и мать наших чувств. Так каждый культурный период создаёт своё собственное искусство, которое не может быть повторено", а именно в ту пору общество громогласно требовало перемен — в России это осязалось намного сильнее, чем в Европе и Америке. Поэтому русский авангард считается одной из самых значительных вех в культурной жизни XX столетия. Мир накануне войн и революций мечтал о… самоубийстве, после которого должна возникнуть юная, здоровая цивилизация. Рушить, господа! Упразднять! Террор и пламень. Террор пламени. Новое родится из отрицания и погибели. Иногда стучится шальная мысль, что обе революции произошли только потому, что экзальтированный хомо-сапиенс неистово требовал смерти и — возрождения. Истерика и восторг. С одной стороны, сделалось популярным сущее, первозданное дикарство, не знающее тенёт и условностей, но с другой стороны — мыслилось о дерзновениях нового человека: у него появится сверх-чувство и над-сознание. Настоящее — уныло; прекрасно либо затерянное, мистическое "позавчера", либо фосфоресцирующее "послезавтра". Футуристы объявляли: "Прошлое тесно". Супрематист Малевич призывал "…вернуться к чистому действу". Поэт Волошин практиковал нудизм как освобождение от оков моды и системы. Студия архаического танца "Гептахор" транслировала "изначальное пантеистическое переживание". Кандинский утверждал: "Когда острый угол треугольника касается круга, эффект не менее значителен, чем у Микеланджело, когда палец Бога касается пальца Адама". (Это будет блестяще реализовано Эль Лисицким в плакате "Клином красным бей белых").