W. Добавлю от себя, что некоторые особо значимые регионы всегда могут быть “прикормлены”, равно как и ведущие политические партии. Контуры раздела собственности обозначились уже к концу прошлого года, после губернаторских выборов и ряда “приватизационных” конфликтов на местах. Разница экономических интересов легко может быть преобразована в политический сепаратизм, но существует ряд моментов, тому препятствующих, а именно: общность инфраструктуры экономики. И здесь мирными политическими методами ничего сделать нельзя — только силой разрушить эту инфраструктуру: нефтепроводы, железные дороги, линии электропередач и связи, переструктурировать пространство России. Регионы и их коллективный орган — Совет Федерации — за летние месяцы успеют сформировать собственную силовую линию, которая впервые определилась в “деле Наздратенко” и по ряду других законопроектов, которые Строев был вынужден возвращать Ельцину. Несомненно, колебания и разногласия будут, сохранится и внешняя лояльность к президенту, но ценой все же серьезных субвенций на регионы со стороны федеральной власти. Здесь Совет Федерации объективно блокируется и с прочерномырдинскими “естественными монополиями”, и с прозюгановскими политическими структурами по вопросу бюджета.
Именно в этом блоке — корни “нового курса” Ельцина с упором на неизбежность экономического подъема и совместной работы с оппозицией. “Раньше бы врезал, но сейчас продолжу вести диалог”, — такая формула является резким отходом от заявлений даже месячной давности, нагнетавших напряженность. Другой вопрос, отражают подобные формулировки реальный пересмотр позиций или же являются временной маскировкой перед окончательным “осенним наступлением”?
Z. Наступать в таком физическом состоянии, как у Ельцина? На кого и ради чего? Осенью текущего года президент будет находиться под плотной опекой собственной семьи и серьезным влиянием “группы Березовского”, которая постарается курировать и общеполитическую ситуацию, и кадровую политику правительства. Позиции Ельцина, видимо, слабеют на фоне сговора “региональных баронов”, невыдачи зарплат и раздачи разного рода популистских обещаний, впоследствии невыполняемых. Но Ельцину не приходится выбирать только между пассивным сохранением нынешнего статус-кво и “резким спуртом” во главе молодых “радикал-демократов” при назначении Чубайса вместо Черномырдина и роспуском Госдумы. Скорее всего, будет реализован “третий вариант”, при котором бюджетные невыплаты будут списаны на Черномырдина, но выдвиженцем станет Немцов, чья кандидатура получит одобрение Думы и снизит давление на президента со стороны Совета Федерации, где Немцов как нижегородский губернатор всегда считался более-менее “своим”. А Чубайс останется на своем нынешнем посту и будет выполнять роль Рыжего уже в надуманном конфликте с Немцовым. Такой вариант устраивает и Березовского в его романе с Газпромом.
Вообще, для Ельцина привычна политическая модель управления с противостоянием “наверху” трех различных центров: “ТЭКовский”, находящийся в некоторой оппозиции к радикальной модели связанный с ВПК “пропатриотический” центр, и, наконец, радикально-реформаторская группа, связанная с ведущей внешней силой (США). Здесь президент чувствует себя как рыба в воде и способен двигаться более-менее самостоятельно, используя своих советников и противостоящие друг другу группировки. Поэтому существует большая вероятность отставки всего правительства в конце сентября-начале октября. К тому же сроку назреют и какие-то важные перемены в стане народно-патриотической оппозиции.
Х. Итак, подведем итоги наших бесед. Нынешняя политическая структура приближается к полной выработке своего ресурса. Но на последний (или предпоследний) форсаж нынешней осенью ее хватит. Тогда же могут проявиться и какие-то качественно новые моменты развития ситуации, которые мы обязательно обсудим во время или сразу после “форсажа”. А теперь предлагаю помолчать перед дорожкой.
ПСИХ-ОТРЯД
“А над Пянджем быстрой речкой
дыма сизые колечки.
На мангале у реки духи жарят шашлыки…”
Русская дивизионная песня
Договор-приговор
Июньским утром в уютном Кремлевском зале встретились бывший прораб и партработник президент Ельцин, бывший председатель колхоза и боевик средней руки президент Рахмонов, бывший партработник лидер исламистов Нури и ученый мусульманин, профессиональный разведчик Тураджон-зада. Они подписали договор, в котором было много хороших слов о мире и согласии. Подписали, прекрасно понимая, что вместо обещанного мира наверняка получится война. Высыхающие на “договоре о межтаджикском урегулировании” чернила включили отсчет времени для нового передела Средней Азии. Количество игроков за зеленым геополитическим столом велико и ведут они себя осторожно, уж больно велик куш власть над частью региона, которому отец современной геополитики Макиндер не зря дал название “сердце мира”. Однако некоторые эксперты уже называют точную дату начала активных боевых действий 10 августа.
Необычность складывающейся ситуации не в том, что в Туркестане снова начнется война — битвы кипят здесь, почти не прекращаясь, по крайней мере, с седьмого века нашей эры — а в том, что впервые за последние полтора столетия среди держав, борющихся за влияние в этом регионе, нет России. Нет, хотя войска ее еще разбросаны по городам и кишлакам Таджикистана.
Договоренностям “о межтаджикском урегулировании” аплодировало все мировое сообщество, особенно та его часть, которая профессионально занимается разведкой. Ведь предстоящая война выгодна очень многим. Находящемуся у власти в Таджикистане Кулябскому клану война нужна, чтобы сохранить и подтвердить права на уже завоеванное, ослабить позиции противников, прежде всего северян -ленинабадцев, уничтожить слишком зарвавшихся лидеров в своем кругу.
Для оппозиции, существование которой в значительной степени зависит от воли спецслужб США и исламских государств, война — способ отработать долги, оправдать свое содержание в течение многих лет.
Для Ирана, Пакистана, США война важна как способ навсегда или по крайней мере надолго вышвырнуть Россию из Средней Азии, подмять под себя перспективнейший в стратегическом отношении и, кроме того, располагающий огромными природными ресурсами регион.
Война отвечает интересам набирающего силу Узбекистана, который, поддерживая формирования Худойбердыева, надеется получить контроль над Курган-Тюбинской областью. Предстоящая война выгодна даже Китаю, которому почти наверняка отойдет остающийся в полной изоляции Горный Бадахшан.
Страшные же талибы, чье наступление так всколыхнуло мировое сообщество — а их реально воюющие силы, как выяснилось, не превышают трех-четырех тысяч человек- являются лишь катализатором, способным втянуть всю Среднюю Азию в водоворот крупномасштабной войны. Каждое их движение, спонсируемое Пакистаном, Эмиратами и США, повергает в крупную дрожь азиатские народы, готовящиеся или воевать, или драпать.
Так уже бывало в истории. Когда-то маленький племенной союз хуннов, выкинутый из Китая, стронул находящиеся в неустойчивом равновесии племена Великой степи и докатился в Европу страшным валом гуннского нашествия, растершим в пыль многие могучие государства.
И наконец, для всех участников война является прекрасным прикрытием для развертывания еще более широкомасштабной, по сравнению с нынешней, и, соответственно, сверхприбыльной торговли оружием и наркотиками.
Не нужна война только простым декханам, вкалывающим на полях по шестнадцать часов в сутки, ведущих хозяйство теми же способами, что и их предки тысячи лет назад. Не нужна война и безработному городскому населению, успешно вымирающему от тифа, гепатита и других заразных заболеваний, остаткам славян, которые ведут борьбу за существование в разных уголках республики.