Сейчас, по-моему, понятия "мужская дружба" уже не существует, а в Советском Союзе это было очень распространённое явление — именно дружба, причём основанная на единстве духовного опыта. И, кроме того, это было очень весело, это как-то повышало жизненный тонус, давало импульс, и все были напоены вином общения. У Сартра есть знаменитое выражение: "Ад — это другие". Вполне понятно, почему он так сказал, но это характерно для ситуации Запада, где отчуждение между людьми достигло крайних пределов. В России же всё это было по-другому. В том, что касалось нашего общения, эту формулу можно было перевернуть: "Рай — это другие". Человек раскрывал свою душу, и на этом зиждилась дружба, и не только мужская дружба, но и отношения с женщиной. Очень тонкие, интересные, были романы, но всё было в нормальных таких нормах, романтических порой, и я упоминал имена таких женщин, наиболее выдающихся, в нашем круге (Лариса Пятницкая, Света Радзиевская, Татьяна Гражданкина).
В общем, время второй половины 60-х текло полноводной рекой: вечера, встречи, потаённые выставки в почтенных институтах, — художники добивались и такого, и подобную выставку уже нельзя было закрыть; продавали картины и за границу — тот же Харитонов.
Как-то вечером, от нечего делать, я подсчитал количество своих знакомых на тот период. Насчитал порядка 300 человек. Делая подсчёты, я имел в виду людей, которых знал лично и с которыми встречался хотя бы 2-3 раза. Те, о которых я был наслышан, в это число не вошли. Сюда входили, конечно, и самые близкие люди, но много было и читателей, которые то исчезали, то появлялись. В общем, это был огромный мир подпольного неконформистского искусства. Часть этих людей не имела прямого отношения к Южинскому и к моему творчеству, они пересекались с моими друзьями, с художниками, которых я любил (Оскар Рабин, Целков, Быстренин, Харитонов и др.). Поэтому разные ошеломляющие встречи происходили постоянно.
Рис. Владимира Ковенацкого
Песня - это свободаАндрей
Песня - это свобода
Андрей Смирнов
7
Культура
На вопросы «Завтра» отвечает Тимур Зульфикаров
Наш выдающийся современник Тимур Касымович Зульфикаров хорошо известен своей большой литературой. Музыкальная ипостась пока менее известна, хотя, пожалуй, весьма значительна. В своих песнях и размышлениях о музыке поэт и мудрец открывается с новых сторон. Зульфикарову подвластны романс, бардовская песня, народная баллада. Его песни самобытны, но впитали в себя целые миры и традиции.
Это очень узнаваемые песни, но каждая обладает собственным лицом, характером, темпераментом. То плавные, умиротворяющие, то тревожно-беспокойные истории, наполненные удивительной внутренней силой.
"ЗАВТРА". Самый тривиальный и глобальный вопрос — что есть в вашем представлении песня?
Тимур ЗУЛЬФИКАРОВ. Начнём с такой банальной истины, что песня — это душа народа. Когда-то Твардовский писал, что его потрясло после войны молчание полей, ведь раньше косцы всегда пели в полях. И это было молчание деревни, ещё полной людьми. А если коснуться политических вещей, то информационная война, война на разрушение Советского Союза, началась с уничтожения песни. Как говорил древнекитайский император — чем громче в стране звучит чужая музыка, тем ближе эта страна к гибели.
Песня объединяет, сближает людей. Помню, как в пионерском лагере мы, голодные дети, евшие жмых, акацию, угольную смолу, пели песни и забывали о голодухе.