"Давай же!" постулирует тот печальный факт, что экстенсивное развитие человечества создаёт смертельные опасности для него самого. На сегодняшний день люди уже составляют 30% веса всей биомассы планеты Земля, а ещё 67% приходится на весовую долю домашних животных, приручённых человеком. Животные дикой природы уже ютятся на жалких 3% земной биомассы, куда уместились не только землеройки или суслики, но и слоны, носороги и громадные синие киты.
Ещё страшнее выглядит сложившийся глобальный дисбаланс, если рассмотреть его в категориях потребления и выбросов углекислого газа (СО2), которые являются удобным мерилом общего душевого потребления. Даже среднестатистический житель Земли сегодня отвечает за 6 тонн выбросов углекислого газа в год, в то время как 1% самых богатых американцев (а это более трёх миллионов людей) генерирует по 318 тонн углекислого газа за год на каждого. Это показывает неимоверную пропасть имущественного неравенства: перепад между средним уровнем потребления и верхушкой американского общества составляет 53 раза! Более того, всего лишь 10% самых богатых людей планеты формируют практически половину всех выбросов СО2. В силу вышесказанного, именно вокруг изменения образа жизни самой богатой части земного населения необходимо сосредотачивать основные усилия, так как основная проблема мировой динамики заключена в глобальном имущественном неравенстве и глобальном сверхпотреблении элиты.
Время "полного" мира
Анализ плачевной ситуации с длящимся мировым кризисом, вызванным фактическим банкротством классического капитализма и переходом его к виртуально-каннибалистической стадии финансовых спекуляций, констатация конечности земных ресурсов и вопиющего неравенства в вопросе распределения внутри человечества этого оскудевающего пирога, подводят авторов "Come on!" к очевидному выводу: прошлая философия, философия "пустого" мира, подлежащего завоеванию людьми, сегодня уже не действует.
В нынешнее время человечество уже существует в ином, "полном" мире, который забит под завязку наблюдаемой нами сферой человеческого влияния и человеческих интересов, в которых многие критические и фундаментальные природные процессы оказались искусственно подчинены не просто абстрактным "людям", но наиболее алчной части человечества, не осознающей всей сложности и неоднозначности происходящих изменений.
Фактически в своём докладе Вийкман и Вайцзеккер "переоткрывают" концепцию ноосферы Владимира Вернадского, однако оценивают этот феномен не как разумное воздействие человека на биосферу, её сознательное и позитивное изменение, но как разрушительный и катастрофический процесс. Такую "тёмную" ноосферу авторы доклада Римского клуба именуют в западной традиции "антропоценом", подчёркивая обезличенное, разрушительное и неразумное воздействие современного человека на природу и сознательно исключая греческий корень "ноос" ("разум") из своего определения.
Ноосфера Вернадского превращается сегодня в свою ужасную противоположность — человечество не перестраивает биосферу по лекалам своего разума, но разрушает её алчностью, страхом, ненавистью, а то и элементарной глупостью.
Интересно и то, что в своём описании проблемы "полного" мира и неадекватного поведения людей в изменившихся условиях Вийкман и Вайцзеккер подвергают сомнению сразу нескольких классиков экономического и научного подхода, а именно Адама Смита, Дэвида Рикардо и… Чарльза Дарвина. Не споря с выводами их научных работ, авторы "Давай же!" резонно указывают на то, что Смит, Рикардо и Дарвин жили и творили в условиях "пустого" мира, который был открыт для экспансии и взрывного развития человечества, в то время как нынешний мир уже просто не выдержит столь архаичного подхода. По высказыванию самого Вайцзеккера, "нынешние студенты, которые будут жить в мире 2050 года, учатся по учебникам 1950 года, описывающим мир 1850 года. Так что же мы хотим получить в итоге?".
По его утверждению, идеи Смита, Рикардо и Дарвина сегодня фактически превратились в свои противоположности. Так, "невидимая рука рынка", которую Смит полагал организующим началом упорядоченной торговли, стала разрушителем экономик в рамках замкнутого глобального мира; "неэквивалентый обмен" Рикардо, который позволял португальским виноделам выгодно менять своё вино на английскую шерсть, полностью подчинён спекулянтам-паразитам; а идеи Дарвина о благоприятном влиянии изоляции популяции на её эволюцию были редуцированы до вульгарного социал-дарвинизма.