Похожая история произошла и с квартирой Пушкина на Мойке, где поэт жил последние годы, куда его, истекающего кровью, привезли после роковой дуэли. После кончины Александра Сергеевича Наталья Николаевна вынуждена была уехать из Петербурга с детьми. Остаться на съёмной квартире, где умер её муж у неё не было ни средств, ни моральных сил. Перед смертью Пушкин сказал ей: "Поезжай в деревню, носи по мне траур два года, а потом выходи замуж. Постарайся, чтобы о тебе забыли". Наталья Николаевна так и сделала. Уехала в родительское имение Полотняный завод, а в квартире хозяева провели ремонт и продолжили её сдавать.
В начале ХХ века спрос на большие квартиры резко упал, и помещение перестроили. Через детскую, кабинет Пушкина и столовую выстроили коридор, разделив таким образом большую квартиру на несколько малых. В передней, где когда-то стоял гроб с телом поэта, устроили ванную и туалет. На месте парадной лестницы появилась кухня, а лестницу пробили в другой части здания. После 1917 года эта квартира была преобразована в коммуналку, что длилось, впрочем, недолго.
Уже в 1920 году Луначарский начинает выступать за пропаганду классического наследия, организует выпуск большими тиражами томов русских классиков, в том числе и Пушкина.
С 1922 г. в Москве и Петрограде начинают проходить официальные ежегодные вечера памяти годовщины смерти Пушкина, на которых Луначарский называет Пушкина "русской весной, русским утром, русским Адамом", сравнивает его с Данте, Петраркой, Шекспиром, Шиллером и Гёте. В этом же году в Михайловском создаётся первый пушкинский музей-заповедник, ставший в последующие годы Меккой для всех восхищённых почитателей гения.
Квартиру на Мойке оперативно расселяют и передают вначале Пушкинскому кружку, а потом — Академии наук. Так начинается создание музея высочайшего уровня.
В 1925 г. специальным постановлением ВЦИК на карте появляется село Пушкинские Горы, в 1927-м оно становится центром Пушкинского района.
В 1930-1931 гг. выходит первое в СССР полное академическое собрание сочинений Пушкина.
В конце 1935 г. лично Сталиным принимается решение о широчайшем праздновании в СССР пушкинского года.
В декабре 1935 года специальным постановлением ЦИК учреждается Всесоюзный Пушкинский комитет. В него входят высшего ранга партийные работники, учёные и деятели культуры.
Наконец, появляется статья в "Правде", которая объявляет Пушкина великим русским поэтом. Эта статья даёт начало всенародному прославлению Пушкина как национального гения.
Это и есть фундаментальный, стратегический подход в сфере культуры. Подход, который не совместим с мелкотравчатым экономическим либерализмом и прочими псевдосвободами, подгрызающими и ствол, и крону нашей благословенной и несравненной Родины.
Музон
Музон
Андрей Смирнов
18 мая 2017 0
Вася ОБЛОМОВ. "Долгая и несчастливая жизнь"
Проблемы с новым альбомом Васи Обломова, пожалуй, у меня начались ещё с оформления: для обложки использована картина Василия Сурикова "Старик-огородник". Картину интерпретировали по-разному, кто-то находил даже улыбку на лице (что сомнительно), но в целом мнения сводились к тому, что старик есть пример народного характера — "смиренного, терпеливого, не озлобившегося". И выписан он с любовью. К творчеству и деятельности Васи Обломова в последние годы такие слова подобрать совсем непросто.
"Долгая и несчастливая жизнь" — шестой, если считать прошлогодний, "живой" альбом Василия Гончарова, семь лет назад надевшего маску Васи Обломова. Началась история с талантливого мультклипа и шлягера "Еду в Магадан". С каждой новой пластинкой Обломов всё сильнее уходил в белоленточные камлания, а смех оборачивался высокомерной агрессией. Можно спорить, какой из альбомов депрессивнее: "Многоходовочка" 2014 года или "Долгая и несчастливая жизнь", но однако вектор однозначен.
Пластинка натурально долгая и несчастливая. Я стал уставать уже на пятнадцатой минуте, а альбом — почти часовой. Название неизбежно проассоциировалось с "Гражданской обороной" (пусть и у Летова имелась аллюзия на ленту Г. Шпаликова). Однако Летов пробовал оперировать сложными материями, пропускал через себя религиозные и философские доктрины. Обломов плывёт куда более мелким фарватером.