Две случайности, третья — закономерность
"Матильда" — фильм, который никто не видел, но о котором все говорят, — обещает стать событием резонансным. Ещё одной попыткой посыпать соль на рану, ещё одним фейком из фильма "Дневник его жены", что вышел в 2000-м году по мотивам "Грасского дневника" Галины Кузнецовой и взвинтил интерес общественности к перетряхиванию грязного белья "Серебряного века", к подглядыванию через замочную скважину за жизнью à trois Ивана Бунина с женой Верой Муромцевой и Галиной Кузнецовой, последним страстным увлечением гения русской словесности. Фрагмент из фильма я увидела по случаю (пришла в гости к подруге), где Бунин (Андрей Смирнов) как раз встретил новость о присуждении ему Нобелевской премии жестом руки, принятым на зоне, и диким животным рёвом. Этот эпизод закрыл навсегда для меня имя Алексея Учителя. Но так лишь — казалось. Года три-четыре назад в ленте фейсбука внимание привлекла фотография. Три персонажа глянца, кто-то с кипой на голове, и подпись: Алексей Учитель готовится к съёмкам "Матильды". Так я познакомилась с Алексеем Учителем почти что воочию, и вопрос мелькнул: "Что он Гекубе, что ему Гекуба? Почему не Плисецкая и салон сёстёр Каган, больше известных как Лиля Брик и Эльза Триоле? Или Спесивцева?"
Такой, скажем, сюжет.
Надмирная Ольга Спесивцева и революционер Борис Каплун, племянник Урицкого, председателя Петроградского ЧК. Она плывёт по жизни, словно в ладье из "Спящей красавицы", он сказку делает былью, претворяет декрет "завещать свои трупы на сожжение"… Они оказались вместе. В Мариинском (бывшем Мариинском) театре Борис Каплун имеет свою ложу и после "Жизели", мистики которой Спесивцева сама боялась как огня, увозит её… в крематорий понаблюдать, как "пошли голубые огоньки", "треснул череп", "загорелись легкие". То было занятием модным и прогрессивным… Как загадочно появился Каплун, так загадочно и исчез из жизни Спесивцевой. И Спесивцева исчезла с берегов Невы тоже. Блеснула нездешним светом в Гранд-Опера… но "дух, плачущий о своих границах", она не находила себе места в Европе, рвалась на Родину, скучала, страдала, перебивалась с хлеба на воду, пока, наконец, в её жизни не появился Леонард Браун, богач-покровитель. С ним она выехала в США, поддавшись соблазну: из Америки вернуться в советскую Россию будет проще… Но оказалась в клинике для душевнобольных, где провела — без гражданства США, денег и знания языка — годы и годы. Однажды в Америке. Молодой американец увидел в одном из журналов фотографию балерины, и красота восточной пери, печаль одухотворённого лица сделали то, что… он нашёл свой кумир в забытой Богом и богачами-покровителями клинике, помог с устройством в Русский дом, пансион для эмигрантов, созданный дочерью Льва Толстого, Александрой Толстой. Здесь, в тихом уединении и молитве, Ольга Спесивцева дожила до 96 лет, глубоко безразличная к сотворению вокруг её имени мифа о "Красной Жизели".
Однако, и эти мои размышления оказались напрасны. И — преждевременны. У Алексея Учителя (обратилась к фильмографии режиссёра) есть фильм о Спесивцевой. "Мания Жизели":
Картины ампирного Петербурга сменяются картинами рокайльного Парижа… Вот "божественная Спесивцева" — так называла балерину петербуржская богема — из постели критика Акима Волынского перепархивает в постель чекиста Бориса Каплуна… Вот под соусом нервной ажитации, то смеха, то слёз, признаётся за бокалом вина и дымком пахитоски: я — сумасшедшая! и сцены из балета Бориса Эйфмана "Красная Жизель" с виллисами-мужиками в юбках, играющими маскулинным голым торсом, будируют воображение… Вот из постели Бориса Каплуна сильфидой перелетает Спесивцева в постель Леонарда Брауна… И Каплун тут как тут. Вопреки ЧК он появляется в Париже. Поздно. У Спесивцевой богач-покровитель и воздыхатели не без порока — Антон Долин (Сидни Хили-Кэй, участник "Русских сезонов") и Серж Лифарь. ЧК не дремлет. Китаец-сексот отправляет Каплуна в лучший из миров. И Брауна тоже… Бахвалился, что он — коммунист! Бизнесмен? И советский разведчик! А дальше — хэппи-энд. Антон Долин вывозит из сумасшедшего дома Спесивцеву в инвалидной коляске. Впрочем, тон декаданса задаёт уже начало фильма. "Ой вы, женщины, — идёт декламация. — Что же вы, бляди"… ну, и так далее.