Прочитал в русской патриотической газете “Наше Отечество” N 77 с. г. постановление о привлечение в качестве обвиняемого по ст. 74 УК РФ редактора Е. А. Щекатихина и ясно увидел, что российская Фемида вместо диалога с авторами публикаций снова пошла по пути репрессивных мер. Это происходит потому, что до сих пор не наказано преступление против правосудия фабрикаторов дела N 4522, привлекавших по вышеназванной статье к уголовной ответственности меня, заведомо невиновного. Иски о том, мои и моего защитника Хлысталова Эдуарда Александровича, заслуженного работника МВД, полковника милиции в отставке, оставлены без внимания, как и моя жалоба от 22 июня 1991 года на имя генпрокурора еще СССР т. Трубина. Как тысячи писем читателей “Пульса Тушина” в мою защиту, направленные в разные инстанции и до сих пор даже не приобщенные к делу N 4522, несмотря на неоднократные ходатайства защиты. Как семь отклоняющих постановлений по проверкам еще до возбуждения уголовного дела.
Возбуждено же оно было 9 сентября 1991 года прокуратурой Тушинского района города Москвы на основании заведомо ложного доноса А. З. Гасса, направленного на имя прокурора Москвы. Убедиться в том, что его заявление лживо, не составляет никакого труда - стоит лишь сверить цитаты, ни одна из которых не соответствовала текстам в нашей газете.
С декабря 1991 года по май 1994-го это уголовное дело прекращалось пять (!) раз, и столько же его возобновляли.
В сентябре 1992 года газета перестала выходить, а ее учредитель - центр “Пульс” - был продан. В августе 1993 года состоялся суд, после которого дело было возвращено для дополнительного расследования. И только 30 сентября 1994 года, через три с лишним года после его возбуждения, мое дело было прекращено окончательно “за отсутствием в действиях Фомичева В. Т. состава преступления”.
Длительное время Мосгорпрокуратура держала дело N 4522 на проверке и, видно, окончательно выдохнувшись в своей крючкотворной работе, недавно возвратила его в Тушино на хранение. Лишь в нынешнем сентябре я смог ознакомиться с ним в полном объеме.
За долгие годы столь пристального внимания к моей персоне не найдено не только достаточных, но и ни малейших доказательств какой-либо моей вины. Подтверждение тому - 18 (!) отказных материалов. Меня пытались упрятать за решетку лишь за то, что руководимая мной газета противостояла системе разрушения нашей исторической Родины и национальной жизни.
На эту тяжбу ушла десятая часть моих оставшихся за плечами земных лет, столько не осуществлено творческих замыслов! За следственный период я стал гражданином другой страны, живу при ином общественно-политическом строе, новых лидерах, пятом генпрокуроре… Не изменилось только мое положение. Я уподоблен тому беззащитному изгою, которого бросали к зверям и давали дубинку. То есть обладаю видимостью прав, и не более того.
О какой свободе личности в России можно говорить, пока не получат по заслугам ломавшие мою судьбу преступники от третьей власти? Их вина теперь сверхдоказана. Если вы этого не осуществите, то значит - творите очередной самосуд. И общество наконец убедится, что понятие “российская прокуратура” - миф ХХ столетия, даст ей точное определение, соответствующее противоположной сути.
Требую провести полный объем расследования по фабрикации дела N 4522 и привлечь к уголовной ответственности по ч. 2 ст. 176 УК РФ предъявившего мне обвинение следователя, толкавших его на это и утвердивших постановление прокуроров.
Ответьте мне письменно и в установленный срок, как и положено.
Обвиняемый по делу N 4522.
Владимир Тимофеевич
ФОМИЧЕВ,
член Союза писателей России,
действительный член
Международной славянской академии
15 ноября 1997 года
КОМУ МЕШАЕТ НАША “РЕЧЬ”
Андрей Ковалев
Зачем было столько говорить о ГУЛАГе, если и ныне в мгновение ока можно быть раздавленным стальными челюстями его бультерьеров, преследующих одну злую цель: сбить с ног, сломать, уничтожить человека и навести ужас на других…
26 февраля 1994 года сотрудниками ФСК был арестован и помещен под следствие Николай Николаевич Бондарик, один из лидеров Русской Партии, член редакции партийной газеты “Речь”. Власть хотела его посадить всеми правдами и неправдами - сначала за разжигание национальной розни, а затем, когда дело разваливалось на глазах, - за убийство по сфабрикованному обвинению. И власть своего добилась.
Монтировать этот бездарный, провалившийся рекламный ролик принялись сразу же после черного октября 1993 года. Тогда на стол прокурора Краснопресненского района Москвы А. Н. Селиховнина легло заявление, положившее начало дикой пропагандистской вакханалии, жертвой которой стали и маленькая оппозиционная партия, и - без вины виноватые - обвиняемые, и другие люди, лишенные своего святого, конституционно закрепленного права - права на информацию.
“Глубокоуважаемый господин прокурор! - писал профессор института физики Земли Ф. З. Фейгин. - 26 сентября 1993 года в нашем доме через почтовые ящики была распространена откровенно фашистская газета “Речь” N1, проповедующая ненависть к евреям. Авторы (наподобие немецких фашистов) предлагают методы клинического анализа крови, позволяющие отличить еврея от русского, и даже детей от смешанных браков… Прошу Вас принять меры по недопущению пропаганды расовой ненависти в вверенном Вам районе…”
Это - первый импульс, которым был выпущен на волю информационный вирус, разрушительный по сути и лживый по содержанию. Его целью были сатанизация и демонизация представлений о Русской партии, ее лидерах и программе. Надо было дать законодателю повод к запрету тех партий, которые на безумном сленге “демократов” клеймятся “фашистами”. А мотивы?
- Никаких мотивов, - отвечает академик Международной академии наук по безопасности жизнедеятельности, доктор медицинских наук, профессор В. И. Барабаш. - Бред преследования. Тревога и страх, защитное поведение с агрессивными и защитными действиями. Явные признаки болезни.
А вот слова члена Союза писателей России, доктора филологических наук, профессора Ю. К. Бегунова: “Толпы евреев, одурманенные слухами о погромах, охваченные коллективным психозом, оказались слепым орудием в руках сионистов, действующих из-за кулис. “Дело Бондарика” оказалось - правда, на время, ведь у лжи короткие ноги - катализатором этого затухающего психоза.”
Ситуация даже не лишена комизма. Автор “пускового сигнала” в прокуратуру страдает еще и невежеством, ибо газета “Речь” перепечатала дословно статью Е. Манойлова “Методика определения рас по крови”, опубликованную в научном медицинском журнале “Врачебное дело” в… 1925 году. В год убийства Сергея Есенина, во время, когда в России вовсю полыхало пламя русофобии, первой искрой которого был декрет “Об антисемитизме”, ставящий вне закона любого, заподозренного в нелюбви к евреям, в русском национализме. Автор статьи, кстати, был отнюдь не фашист и совсем не русский.
Нетрудно представить себе весь накал “неудовольствия”, испытанного архитекторами вавилонской башни лжедоказательств, которая рухнула в суде под ударами Н. Бондарика и его защиты, вынудивших судей записать в своем решении, что обвинение Н. Бондарика и партийной газеты “Речь” в нарушении национального и расового равноправия, возбуждении расовой, национальной или религиозной вражды и розни лишено каких-либо оснований.
Ничего зажигательно-расистского в смелых, разоблачительных публикациях оппозиционной газеты не было, однако маховик карательной машины уже был запущен, требовалось во что бы то ни стало довершить дело против Русской партии. Тогда для надежности “грузила”, способного, по дьявольскому замыслу, утопить Н. Бондарика - молодого и талантливого, а потому чрезвычайно опасного политика - потребовалось подыскать неопознанный труп!