Владимир БОРТКО. Безусловно. Это человек, безумно обеспокоенный - что будет потом? Основная забота - что будет потом. Он прекрасно понимал, что не вечен.
Александр ПРОХАНОВ. Я считаю, что он абсолютно знал, что строит. Я смотрю на его лицо, когда он стоял на Мавзолее в сорок пятом году на параде. У него не было на лице торжества. Он думал, что всё, что делал, было правильно. Он мог колебаться. Мог колебаться в сорок первом. Думаю, колебаться мог и во время большого террора, там не было для него абсолютной ясности и спокойствия. А в сорок пятом году, когда он смотрел на эти штандарты, он понял, что всё делал правильно.
Владимир БОРТКО. Вопрос террора для меня принципиальнейший - что это было. Ведь и мой дед пострадал - его застрелили. Он был в Курске зампредом исполкома Центральной полосы.
Так что же это такое? Самая прогрессивная - формально- за всё время существования европейской цивилизации конституция - это сталинская конституция. Кроме всего прочего, она предлагала то, что сейчас делают китайцы. Партия выдвигает нескольких, а народ из этих нескольких выбирает.
А что такое сталинское ЦК? Двести человек, трёхклассное образование. Настоящие революцирнэр-ры с возможностью многое, чего сделать. И если Политбюро Сталиным полностью контролировалось - 9 человек, то двести человек - нет. Их надо было убедить в том, что ты делаешь.
Вот в этом ЦК был товарищ замечательный Эйхе. Он руководил в то время в Сибири. Три класса образования, революционер, из Прибалтики. Собрались, говорят, да, мы согласны, но товарищ Эйхе напомнил, что не все троцкисты не добиты. Давайте, Иосиф Виссарионович, перед наступлением демократии почистим партию. Позиция понятна. Вряд ли товарища Эйхе выбрали бы его собственные помощники и члены партии.
Перед Сталиным стояли задачи: сохранить конституцию и оставить себя при власти. И власть не для того, чтобы он сидел, как царь, а делал дела. И Иосиф Виссарионович согласился с этой чисткой.
И началась эта вся история. Как остановить её? Есть документ, где дорогой Никита Сергеевич, на Украине сидел, пишет: я хочу увеличить по первой категории (расстрел) на сто человек. На что написано рукой Иосифа Виссарионовича: "Никита, уймись".
И его фраза: "Эти старые большевики только тем и хороши, что старые". Значит, что-то происходило. Ему нужно было заменить старую гвардию на новую. А как это сделать, когда за ними такая история? Скажут: ты кто такой? Вот я на кронштадтский лёд А нужен уже не кронштадтский лёд, а Устинов, который пришёл и руководил военной промышленностью. Нужны молодые, совершенно другие люди.
И получился 37 год.
Александр ПРОХАНОВ. Тридцать седьмой год - это не единственный год террора. И когда я думаю о терроре, вижу там три разных террора. А может быть, даже четыре. Мне кажется, Сталину надо было остановить эту безумную революцию. Это революция троцкистов. И остановить её можно было только через истребление революции.
Это был один террор. Второй террор связан с борьбой за модель, которую вынашивал Сталин. Модель сталинского государства, сталинской концепции. Мешали зиновьевцы, каменевцы. Он бил их, чтобы сберечь эту модель. Он чувствовал войну, они её не чувствовали. Он понимал: нужна индустриализация, темпы раскулачивания. Только через это можно победить Гитлера.
Третий террор по отношению к кулакам, крестьянству. Крестьянство нельзя было за четыре года перевести на новые рельсы.
И ещё один террор, мне кажется. О нём не говорят: террор возмездия. За расказачивание. Сталин мстил тем, кто разгромил русскую мистическую культуру. Он Пушкина вернул в культуру потому, что Пушкина вышвырнули из культуры враги.
Владимир БОРТКО. Работа "Вопросы языкознания"! Какого чёрта? Что ему нужно от языкознания? Это не работа по языкознанию. Это решение национального вопроса!
Александр ПРОХАНОВ. Конечно. И был ещё один террор. Самый таинственный - террор страха. Террор страха, технология страха. Сталин - явление неразгаданное. Оно будет разгадываться, обрастать мифологией. И делать Сталина таким, каким он выглядит по документам, это не до конца слепить его образ.
Владимир БОРТКО. Всё охватить мы не можем. Есть ощущение, и не только наше с вами, но и народное, что такое хорошо, и что такое плохо, раз за разом ставящее Сталина на первое место в русской истории. Прошло столько лет! Вдруг - Сталин? Почему?