В институт меня самого не приняли с первого захода, а я и русский, и только что вернулся с войны, и уже печатался, да ещё и член партии. Только прямое обращение к директору института Фёдору Васильевичу Гладкову позволило мне прошмыгнуть в этот храм изящной словесности.
Вот ещё одна байка, да к тому же и математическая, как у Надеждина. Её поведал свету упомянутый Б.Сарнов: "Сын приятельницы обнаружил выдающиеся математические способности и хотел поступить в МГУ. Дело было в середине 70-х годов. Тщетно все знакомые твердили (матушка Каспарова, матушка Надеждина и т.д. — В.Б.), что для еврея это совершенно безнадежное дело (словно в МГУ ни одного еврея нет! — В.Б.). Но приятельница решила предоставить своему мальчику возможность схватиться в рукопашную с ядерной державою". Как видите, Остапа понесло… Как бы то ни было, а мальчик схватился в рукопашную со сверхдержавой. И что же? "Выдающийся мальчик сражение, конечно, проиграл, хотя из всех задач на экзамене не решил, кажется, одну лишь теорему Ферма". Эта знаменитая теорема ХVII века, над которой бились и Эйлер, и Гаусс, и множество других великих умов, представленная как задачка на экзаменах в вуз, здесь чрезвычайно уместна, как градусник полоумия. Сарнов писал, что если бы этот выдающийся мальчик, не поступив в МГУ, в отчаянии поднялся бы на самый высокий этаж университета и бросился бы с него, то — "Что ж! Еврейскому мальчику это на роду написано. И эта история была бы настолько банальной, что мне даже и в голову не пришло бы о ней рассказывать. Мало ли таких историй!". Вот кошмар-то! Еврейским мальчикам, оказывается, на роду написано при неудачах сигать с верхних этажей высотных зданий, специально построенных для этого антисемитом Сталиным.
И вот смотрю я на художественно бритую личность Бориса Надеждина на всяких разных ток-шоу и думаю: были ли он и его собратья первоклашками, жаждущими познать жизнь? По-моему, не были. Они родились уже с твёрдым убеждением во всём, в том числе — в том, что они самые хорошие, но им все и всегда мешают — и поступить в МГУ, и стать студентом Литературного, и поехать в Лондон… Все! Всегда! Во всём!
P . S .
В субботу 21 мая ведущий телепередачи "Право знать" Дмитрий Куликов пригласил Петра Николаевича Симоненко, первого секретаря ЦК компартии Украины, и четырех никому неведомых задавальщиков вопросов: Игорь Виттель, Дмитрий Филимонов…Других я не запомнил.
Казалось бы, задача Куликова и его команды, если они считают себя гражданами России, ясна: как только можно поддержать и украинскую компартию, и лично Симоненко в их трудной борьбе против нынешних порядков на их родине. Но что мы увидели? Они весь вечер работали на Порошенко, как и его ревностные российские агенты.
Вот Симоненко рассказывает о страшном положении в стране, о том, что тысячи людей брошены в тюрьмы, среди них — более 400 коммунистов…Вдруг его перебивают:
— Это все общие слова. А где конкретные факты, имена?
Симоненко объясняет, что он вынужден так говорить из опасений за судьбы товарищей, которых могут в любой момент схватить. Ведь уже сколько убитых… Задавальщики вопросов, живущие в стране цветущей демократии, не в силах этого понять.
Потом разверз уста Виттель:
— Вы говорите, что у вас фашистский режим. А как же вам удалось 9 мая провести демонстрацию?
Симоненко ответил:
— А вот так и удалось, хотя нас били, срывали ленточки к ордену "Слава", отнимали знамёна.
— Вы такой же коммунист, как я балерина Большого театра!
Симоненко, всю передачу державшийся с поразительной выдержкой, только раз позволил себе сарказм:
— Между вами, Виттель, и балетом очень много общего. Вы тоже способны делать невероятные прыжки и сногсшибательные пируэты.
Другой задавальщик вопросил:
— А на что вы живёте при фашистском режиме?
Разве он посмеет спросить, на что живут Фридман и Прохоров, Миллер и Сечин, Радзинский и Млечин? Но уж если ему так хотелось знать это о Симоненко, то следовало спросить иначе: "Вот я добываю хлеб насущный в поте лица своего. А вы?"