Ну и, вдобавок, весьма показательно "молчание ягнят" из овчарни Franklin Templeton, не раскрывающих каких-либо подробностей своих сверхмасштабных сделок с украинскими ценными бумагами, — кроме того, что они связаны с изменением стратегии компании, которая теперь, мол, переориентируется с восточноевропейских рынков (вот и польские облигации они в конце 2016 года тоже продали) на латиноамериканские.
Ну, так кто же, всё-таки, покупатели?
Вопрос этот представляет вовсе не абстрактный интерес.
Когда Franklin Templeton в 2013 году скупал украинские долги, управляющий фондами компании на развивающихся рынках Марк Мобиус отмечал, что их эмитент находится в очень удобной ситуации: "У них есть европейцы, которые хотят помочь им, а также есть русские, которые тоже хотят помочь".
Иными словами, расчёт был внеэкономический: семимиллиардный пакет "незалежных" долгов воспринимался как мощный инструмент влияния на официальный Киев, который можно будет выгодно продать либо Берлину, либо Москве. Других крупных игроков, напрямую заинтересованных в подобном активе, на мировой политической арене не просматривалось. Правда, определённую активность на украинском направлении в рамках концепции "Нового Шёлкового пути" в Европу проявлял и проявляет Китай, уже вложивший в "незалежную" почти 7 млрд. долл., однако, по понятным причинам, она сильно зависела от российской позиции.
Но после победы "Евромайдана" для Franklin Templeton "что-то пошло не так". И с мая 2014 года абсолютный и относительный объём украинских активов в его инвестиционном портфеле начал снижаться. Россия проявила заинтересованность в Крыме и — частично — в Донбассе, а Евросоюз (читай — Германия) после долгой борьбы против "Газпрома" в конце концов согласился на строительство "Северного потока-2", что фактически сводит к нулю значение и стоимость газотранспортной системы Украины.
Тем не менее с кем-то из этих потенциальных покупателей Franklin Templeton, не слишком афишируя данное обстоятельство, постоянно "держала контакт", без которого продать часть своего портфеля "незалежных" облигаций и бондов на сумму 6,4 млрд долларов было бы практически невозможно. И нынешняя информация — это уже "вишенка на торте", а не сам торт: публичное извещение всех заинтересованных сторон о том, что "Украина продана".
И, судя по всему, продана вовсе не Берлину. Немецкие амбиции в Европе сегодня терпят не меньший крах, чем в 1918 или в 1943 году. И в этой ситуации Ангеле Меркель и Ко приходится думать о более-менее приемлемых условиях капитуляции, а не о расширении своей "зоны влияния".
Вопрос "Нужна ли России бандеровская Украина?" активно и давно обсуждается в российском медиапространстве. Причём преобладающим является ответ: "Нет, не нужна". И это создаёт весьма благоприятный для реальной политики "белый шум".
На самом деле, 40 или даже 30 миллионов человек с теми же культурными и технологическими стандартами жизни, что и в России, не говоря уже про экономически-"комплементарную" территорию в 576 тысяч кв. км (второе место в Европе после РФ) — далеко не тот актив, которым можно "разбрасываться" в историческом и политическом аспектах.
Другое дело — снизить текущую стоимость этого актива до минимума. Чем, собственно, и занимается Россия с конца 2013 года, а то и дольше, возвращая в свои руки "по сходной цене" контрольный пакет акций "незалежной". А уж каким образом и через какие конкретные структуры это делается — вопрос десятый. Что, возможно, лишний раз подтверждается "непрозрачными" покупками украинских долгов у Franklin Templeton.
Вот и "креативит" Порошенко фактическую конфискацию всех мало-мальски существенных российских активов на Украине, государственных и частных. В целях обеспечения национальной безопасности, разумеется. Вообще-то, "фокусы" подобного рода во всём мире являются достаточным поводом даже для войны, не говоря уже о прочих способах защиты национальных интересов своей страны, которой таким образом наносится ущерб.
Конечно, киевская хунта давно мечтает о "российской агрессии", чтобы невозбранно, как Арсений Яценюк, "свалить" на Запад поближе к своим честно заработанным миллиардам и миллионам, и уже оттуда руководить "многовековой борьбой украинцев за европейский выбор против кацапских орд".
Но — "не срастается". Что теперь ещё остаётся? Атомную электростанцию подорвать, какую-нибудь пандемию запустить или просто двинуть части "героев АТО" под жёлто-голубыми и красно-чёрными знамёнами на Ростов, Белгород или Брянск, чтобы уж "спасти Украину" — так спасти, наверняка?
Как там было у нелюбимого и запрещённого "евромайданной" властью Михаила Булгакова? "Более ничего невозможно было унести из зала, пламя ударило мне в лицо. Я пробежал в кладовку, спас сёмгу. Я побежал в кухню, спас халат. Я считаю, мессир, что я сделал всё, что мог, и не понимаю, чем объясняется скептическое выражение на вашем лице…"