О ВЫМИРАНИИ РОССИИ Мы, ученые, писатели и политики, рассмотрели и обсудили состояние и качество жизни русского народа, а также других народов нашей страны на рубеже ХХ-XXI веков. Всесторонний анализ медицинских, социальных и демографических проблем показывает, что нынешняя Россия вступила на путь деградации и вымирания, прямо угрожающий будущему ее народов. Мы заявляем, что закрывать глаза на эти процессы, объяснять их какими-то "естественными закономерностями" и второстепенными, легкоустранимыми причинами — не только ненаучно, но и совершенно безнравственно. Ни переждать, ни "пережить" эти процессы невозможно. Мы заявляем, что вымирание России вызвано безусловным вхождением нашей страны в так называемую "мировую рыночную систему" на правах колонии и распадом всей структуры общественного производства. Мы заявляем, что вся нынешняя политическая и правовая система Российской Федерации направлена на проведение и обслуживание этих процессов. Мы заявляем, что Россия "новых собственников" сознательно строится на костях и крови соотечественников, что властями страны фактически развязана необъявленная война против собственного народа, что подпадает под нормы международного и отечественного права о геноциде. Об этом свидетельствует вся доступная нам информация, многочисленные данные и факты, имеющиеся в нашем распоряжении. Мы заявляем, что самой главной задачей для нас является сегодня выживание России и ее восстановление, а для этого необходимо устранить сложившуюся систему геноцида. Мы требуем немедленно пресечь проводимый властями России противоестественный курс социально-экономической политики, имеющий следствием ограничение и подавление деторождения, феномен сверхсмертности и депопуляции, вымирание и сокращение населения России. Такие власти обществу не нужны и должны быть им отвергнуты. Мы призываем всех соотечественников, независимо от их национальности и убеждений, объединяться в борьбе за выживание Отечества, против его колонизации в системе "мирового рынка". Мы призываем политические партии и общественные организации страны пересмотреть приоритеты своей деятельности в пользу выживания народов России, устранения системы геноцида и демографической катастрофы. Мы призываем верующих традиционных конфессий, деятелей церкви — поддержать эти шаги, возвысить свой голос протеста. Российское общество должно осознать ту смертельную опасность, в которой оно находится. ТОЛЬКО ТОГДА РОССИИ — БЫТЬ! Принято "круглым столом" Союза Писателей России и Антиколониальной Лиги 8 января 1998 года
Дмитрий ЦУНАМИ — ПЕРЕД НАМИ ( ФИНАНСОВАЯ ВОЙНА В ВОСТОЧНОЙ АЗИИ И НЕКОТОРЫЕ ВЫВОДЫ ДЛЯ РОССИИ )
ПО МЕРЕ ТОГО, как то накатываются, то ослабевают валютно-финансовые бури на биржах Восточной Азии, распространяя свои всплески и на остальные мировые рынки, наблюдатели все больше задаются вопросом, а что, собственно, происходит: неизбежный тотальный коллапс политики экономического глобализма и спекулятивного монетаризма, как утверждает в своем знаменитом "9 пророчестве" крайне правый политик и мыслитель Линдон Ларуш, или давно ожидаемое крайне левыми начало общего краха капитализма в духе классического марксизма? Во всяком случае дежурные объяснения ведущих биржевых аналитиков по поводу непокрытых инвестиций и мегаломанских проектов в странах региона уже давно никого не удовлетворяют. На свете немало куда более хлипких экономик, к которым бушующий кризис подозрительно щадящ, например, в Восточной Европе. Накапливается все больше свидетельств того, что у происходящего есть и другие причины. Банковские потрясения в тихоокеанском регионе возникают вроде бы ниоткуда — как возникает в этих местах цунами — и также в никуда исчезают, оставляя выброшенными на берег многих из недавних "экономических драконов", и лишь самые посвященные их участники знают, что на самом деле они являются свидетелями первых схваток новой весьма специфической глобальной войны технотронной эры, последние раскаты которой еще далеко, а последствия и вовсе неведомы. Смысл ее во все еще, увы, неизбежном и неизбывном, несмотря на весь так называемый прогресс, стержне человеческой истории-борьбе за мировое господство. И пусть количество действующих сил в этой войне достаточно велико, и не всегда пока ясно, кто на чьей стороне, но по именам основных из них ее вполне уместно называть Второй американо-китайской. Первая американо-китайская война проходила в 1950-1953 годах в Корее. В силу этого ее обычно принято называть Корейской, хотя таковой она была в основном по географическим координатам, а не по сущностному содержанию, подлинную основу которого составляло столкновение держав, находившихся за пределами полуострова — США и КНР, а смыслом являлось стремление Вашингтона остановить в самом начале победное шествие китайской революции по Восточной Азии. Даже Советский Союз можно считать второстепенным, хотя и важным участником тех событий. Достаточно сказать, что они застали его полностью врасплох, о чем свидетельствует хотя бы отсутствие советского представителя с его правом вето при решающем голосовании по этому вопросу в СБ ООН, что значительно осложнило исходную позицию для Пхеньяна и Пекина. Наиболее существенно, однако, то, что тогда лицом к лицу в ожесточенных и кровавых боях друг с другом в конечном счете участвовало несколько миллионов американцев и китайцев, сотни тысяч людей с обеих сторон погибли и искалечены! А ведь кровь — не вода. Такое не забывается. Ничего подобного за всю историю "холодной войны", несмотря на весьма драматические моменты типа Карибского кризиса, в отношениях Москвы и Вашингтона не было. И победу, по всем канонам, в Первой американо-китайской войне одержал Китай. Ничья, зафиксированная в Панмунчжоне, — только видимость, позволившая от греха подальше, сохранить лицо американцам, уже угрожавшим чуть ли не применением ядерного оружия. Нельзя забывать, что китайцы вступили в боевые действия в октябре 1950 года, когда армия США вместе с союзниками практически овладела всем полуостровом и вплотную приблизилась к корейско-китайской границе на реке Ялуцзян. Закончила же их НОАК в 1953 году на 38-й параллели, вчистую записав в свой и северокорейцев актив полстраны, что, по определяющему результаты войн критерию удержания территории, нельзя не признать несомненной победой. При этом была принесена и определенная жертва: воспользовавшись корейскими событиями, 7-й флот США практически оккупировал Тайвань, не дав возможности Пекину ворваться туда на плечах еще не готовых по-настоящему к обороне гоминьдановцев и позволив Чан Кайши серьезно укрепить свой режим, что осложнило для китайцев последующие перспективы объединения отечества. Действия Мао Цзэдуна в данной ситуации вполне поддаются истолкованию в рамках, по-прежнему характерных для формирования китайской политики 36 классических стратагем, а именно 11-й, весьма поэтически, как и большинство из них, называемой "Сливовое дерево засыхает вместо персикового". Означает она ловкий маневр, с помощью которого жертвуют: а) собой, чтобы спасти другого; б) другим, чтобы спастись самому; в) другим, чтобы спасти третье лицо; г) малым, чтобы выиграть нечто ценное. В самом деле, оккупированная американцами объединенная Корея представляла бы для Китая еще большую угрозу, чем мятежный Тайвань, и к тому же навек могла запечатать возможность объединения с ним. Конечно, стратегическая победа Пекина в Первой войне с Вашингтоном была бы вряд ли достижима без учета фактора Советского Союза, поскольку Белый дом вынужден был действовать с постоянной оглядкой на Кремль и его поступки в Европе, включая блокаду Берлина, частичную мобилизацию войск и т. д. Применить, например, против Китая атомное оружие, как того требовал Пентагон, ни Трумэн, ни сменивший его в 1952 году Эйзенхауэр так и не осмелились, поскольку к тому времени оно уже имелось и у Москвы, которой не обязательно даже было применять его самой — достаточно передать китайцам, тем более в отсутствие договора о нераспространении. К тому же Америка, в свою очередь, решала собственную стратагему — как упредить рост потенциально весьма грозного, но в относительно далеком будущем, геополитического соперника — КНР, не упустив при этом уже созревшего и, на ее взгляд, более опасного — СССР. Так и не выполнив первую часть этой задачки, она сделала выбор в пользу концентрации усилий на решении второй ее составляющей. Более того, в определенный период времени ей даже удалось привлечь к политике "сдерживания" Советского Союза и вчерашнего обидчика по Корее, хотя естественным союзничеством этот временный брак по расчету назвать невозможно. На этот раз, как известно, успех Вашингтону сопутствовал — о всех методах его достижения следует, однако, говорить отдельно и в другом контексте. В настоящий момент важно то, что, с точки зрения самопровозглашенного "единоличного лидера" планеты, достигнутый в 1991 году результат нельзя считать полным, пока остается нерешенным домашнее задание, оставленное еще 45 лет назад. Наступила очередь КНР. Полагать, что между Китаем и США за это время установилась полная комплиментарность и мир находится на пороге возникновения новой биполярной системы, как порой можно услышать, — это значит не ведать и не чувствовать того мессианского накала, которым пронизана вся современная внешнеполитическая философия и практика Америки. Никто из тех, кто имеет хоть какое-то отношение к выработке ее политики, даже представить себе не может, что она согласится с появлением нового, равного себе геополитического конкурента. Цивилизационный поход С. Хантингтона, гласящий в том числе, что западная и конфуцианская цивилизация в ближайшей перспективе будут являться основными противниками, как аксиоматическая идиологема лежит на сегодняшний день, по существу, в основе всех практических построений американских стратегов, при всех возможных вариациях. Чтобы это понять, достаточно взглянуть на волну "синологической" литературы, явно вытесняющей в последнее время "советологическую" на американских книжных прилавках. Одна из наиболее характерных книг на эту тему Ричарда Бернстайна и Росса Мунро, например, так и называется "Грядущий конфликт с Китаем". Даже Бжезинский, который, видимо, не успокоится до тех пор, пока и имени русского не останется, предлагает делить с Китаем не весь мир, а лишь то, что и так будет неизбежно находиться под его влиянием в ЮВА, да плюс еще Россию, опасаясь, наверно, что при негативной позиции Пекина самостоятельно Западу этого не добиться. От других стратегов он отличается в основном только тем, что ради скорейшего достижения своей мечты, возможно, еще при жизни, готов отдать китайцам большой куш, чем они, не без оснований опасающиеся, что таким образом может быть утрачена из виду и подорвана более важная цель — обеспечение глобального лидерства США в мире. Максимум на что все американские стратеги, однако, готовы пойти по отношению к роли самого Китая — это отвести ему достаточно удобную, но периферийную нишу в новом мировом порядке, связав его, правда, при этом тысячами невидимых нитей, которые бы гарантировали контролируемость и управляемость азиатского гиганта. Ставить более радикальные задачи пока опасно — как-то еще себя поведет непредсказуемая Россия — да и не вполне рационально. На Западе тоже хорошо знают заповеди китайского мудреца Сунь-цзы, входящие во все антологии военной мысли, о том, что по правилам ведения войны наилучшее — сохранить государство противника в целости, чтобы воспользоваться его ресурсами, и лишь на втором месте — сокрушить это государство. Поэтому, как он говорил, тот, кто умеет вести войну, покоря