Александр НАГОРНЫЙ. Неужели такие опытные в области денежно-кредитной политики руководители, как Кудрин и Улюкаев, этого не понимают?
Сергей ГЛАЗЬЕВ. Недооценка ими значения кредита для финансирования инновационной и инвестиционной активности связана с наивной верой в теорию рыночного равновесия. На самом деле современная экономика никогда не достигает точки равновесия и даже не стремится к ней. Она может стремиться к некоторому аттрактору, но, как правило, его не достигает вследствие появления новых аттракторов под влиянием НТП и меняющейся конъюнктуры. А если и достигает, то останавливается в своём развитии, как это происходит, например, в нынешнем состоянии стагфляционной ловушки. Современный экономический рост носит неравномерный, неравновесный и нелинейный характер. В настоящее время совершается переход к новому технологическому укладу, который требует резкого наращивания инвестиционной и инновационной активности. Для обеспечения структурной перестройки экономики передовые страны быстро наращивают объёмы денежной эмиссии, организуя предоставление долгосрочных кредитов под символический процент. Недаром классик западной экономики Йозеф Шумпетер правильно называл процент за кредит налогом на инновации, а другой выдающийся экономист, нобелевский лауреат Джеймс Тобин доказывал, что максимизация инвестиционной активности должна быть главной целью денежно-кредитной политики.
Александр НАГОРНЫЙ. Они этого не знают?
Сергей ГЛАЗЬЕВ. Курсы МВФ и американского казначейства этого не предусматривают. Адептов рыночного фундаментализма заставляют зубрить несколько примитивных догм, которые не подлежат сомнению. Хотя, повторюсь, применение этих догм, известных как доктрина "вашингтонского консенсуса", всегда и везде оборачивалось катастрофой в доверившихся странах, проводники этой политики объявлялись американскими СМИ лучшими в мире специалистами и всячески поощрялись. В нынешней ситуации странное для макроэкономистов игнорирование роли денежно-кредитной политики в обеспечении экономического роста влечёт его замыкание на сверхприбыльных отраслях добывающей промышленности и химико-металлургического комплекса при стагнации остальных. Предложенное Улюкаевым ограничение источников финансирования инвестиций собственными средствами предприятий делает невозможной диверсификацию экономики и её перевод на траекторию сбалансированного и качественного роста.
Александр НАГОРНЫЙ. Но Борис Титов, как защитник прав предпринимателей, должен понимать значение кредита?
Сергей ГЛАЗЬЕВ. В подходе Столыпинского клуба, представленного Б.Титовым, этим вопросам уделено первостепенное внимание. Этот подход содержит все необходимые составляющие макроэкономической политики роста и соответствует мировому опыту. Он основывается на правильном понимании сложности взаимосвязей между динамикой денежной массы, ростом производства и инфляцией. В его основе лежит прагматичное использование всех имеющихся инструментов государственного регулирования рыночной экономики в целях ее модернизации и роста, что одновременно должно обеспечить и снижение инфляции. Его реализация вполне может обеспечить скорейший вывод российской экономики на устойчивый рост с темпом 4% ежегодного прироста ВВП за счет опережающего роста инвестиционной активности, финансируемого посредством целевой кредитной эмиссии.
Александр НАГОРНЫЙ. Вы с этим согласны?
Сергей ГЛАЗЬЕВ. Отчасти, как один из соавторов доклада. В действительности возможности роста нашей экономики примерно вдвое превышают этот уровень, если исходить из объективных ограничений. Производственные мощности загружены на 60%, с учётом скрытой безработицы потенциал роста выпуска продукции при нынешних показателях занятости составляет около 20%, сырьевая база позволяет увеличить выпуск продукции десятикратно, научно-технический потенциал используется едва ли на четверть, судя по утечке умов и технологий. Вывоз около 50 млрд. долл. в год капитала в оффшоры и эмиграция около 200 тысяч специалистов за последние три года свидетельствуют о неспособности действующей модели управления экономикой Росии обеспечить полное использование имеющихся в стране ресурсов. Объективно она могла бы расти до 10% в год в течение ближайшей пятилетки при настройке системы управления на цели экономического развития. А через десятилетие — выйти на уровень передовых стран путем реализации смешанной стратегии развития, включающей опережающее развитие нового технологического уклада, динамическое наверстывание в сферах, технический уровень которых близок к мировому, и догоняющее развитие на основе импорта технологий и прямых инвестиций в зонах безнадежного отставания.