Другое дело — генерал Лебедь. Как в добрые времена, подхватив ухватом, сажали в русские печи чугунки с кашей, так, подцепив ухват цепкими волосатыми ручками, Березовский, Гусинский, Шамиль Басаев, Роберт Кочарян, американцы, японцы, Баба Яга, Кащей Бессмертный, Змей Горыныч заталкивают генерала в Красноярск, полагая, видно, что нету у красноярцев своих мужиков, повывелись в Сибири головастые и сметливые. Нет хуже временщиков, нет опаснее залеток, нет зловреднее властолюбцев, кто ради власти над людьми зарежет и мать родную, Родину-Мать. Ее, великую советскую Родину, вместе с Ельциным "резал" в 91-году генерал Лебедь, тайно от Язова прибегал к "демократам", присягая на верность. Так же он, Секретарь безопасности, " резал" Россию, вступив с чеченцами в " хасавюртовский сговор", положив начало отпадению Чечни и Кавказа Не случайно "яйцеголовые" политологи связывают с Лебедем распад России, раскол ее на восемьдесят маленьких царств.
Хотите, чтобы Красноярский край стал первым обломком России? Чтоб Тель-Авив был роднее Москвы? Чтоб Енисей впадал в Мертвое море? Чтобы все, кто поверил Лебедю, разделили судьбу приднестровцев, на которых доносил генерал? Чтобы "честь и порядок" прикрывали вероломство, предательство дальних и ближних, разгул "братвы", вальяжное невежество, когда казарменная шутка заменяет глубинные знания, когда заплевана армия, а в картонных коробках евстафьевы и чубайсы уносят миллионы долларов? Если все это мило вашему сердцу, если вы пропили мозги или ваш папа — абиссинский павиан, тогда голосуйте за Лебедя, за этот " танк в перьях", и окажетесь, непременно, в гробу!
Теперь о Петре Романове. Уговаривать вас бесполезно, вы и сами все знаете. Он лежит у вас на ладони, как енисейский камушек. Рассматривайте его со всех сторон, хоть на зуб пробуйте, хоть в соляную кислоту опускайте. Попробуем поговорить о его достоинствах. А недостатки его узнаете из предвыборных афишек Зубова и Лебедя, оплаченных то ли чеченцами, то ли "Мост-банком".
Романов свой, красноярский, сибиряк, для которого Сибирь — это матушка, а Енисей — батюшка. Он тут родился, тут и помирать будет. Все, к чему прикасается: завод ли, речной осетр, слиток алюминия или крестьянская песня,- все это кровное, добыто в трудах, для блага, украшает и исцеляет. Не может быть ограблено, затоптано, отнято у трудового люда. Он — обладатель, как и многие из вас, сибирской философии, где удаль, труд, разумение складываются в особое исповедование Добра. И это Добро ведет сибиряка в бой, в творчество, в строительство невиданной сибирской цивилизации, остановленной на время "демократическими" лиходеями и ворами.
Романов — не краснобай, не вития, не партийный демагог, забалтывающий любую "честь и порядок". Он — работник. В древности такие день и ночь что-то шлифовали, тесали, а потом с гордостью показывали родному племени каменный топор. В более поздние времена такие мужики держали водяные мельницы, перевозы, ставили кузни. Ну а в наше время ракет, компьютеров, теории взрыва, национальных интересов и ВПК — Романов руководил заводом, создававшим начинку для таких заостренных болванок, которые, пока был в Советском Союзе хозяин, держали поодаль американские МХ и подводные "Трайдент". Завод Романова — воплощение русского ума, трудолюбия и могущества, служит украшением Красноярска, школой управленцев любого размаха: хоть губернаторов, хоть президентов. Умному Кучме, бывшему директору украинского "Южмаша", еще бы и совесть в придачу, он бы стал "гарним" президентом.
Романову не надо себя выпячивать, выпускать майки со своим портретом, чтобы люди о нем услыхали. Это нового премьера, который, как козлик рожками, ударил в живот Черномырдина, Ельцин еще долго будет водить на веревочке, знакомя с политиками, а те, любезно улыбаясь, все будут переспрашивать, как его фамилия, и что он будет делать, когда станет большой. Романова знает страна, соединяя с ним образ Красноярского края. Он дружен со многими матерыми губернаторами как недавний член Совета Федерации. Он и с националистом, неистовым Наздратенко в добрых друзьях, и с коммунистическим "гэкачепистом" Стародубцевым добрый товарищ, и с Аманом Тулеевым, любимцем народа, в братских отношениях. Вот только с Собчаком дружбы не вышло. Говорят, как увидит Собчак Романова, становится похожим на пуделя и начинает говорить по-французски.
Романов — политик умный, забирает широким бреднем, и вокруг него плавает множество рыбин. Он закадычный с оппозицией, с "красными", с коммунистами, с зюгановцами. Он любим националистами, русскими патриотами, призывавшими его на свои общенародные съезды, вскипающие время от времени от верхней до нижней Волги. Русский предприниматель, купец — любимый собеседник Романова. Подойдет под благословение к митрополиту, и владыка Иоанн, Царство ему Небесное, что-то тихо ему шепнет. На писательских съездах видели его сидящим с Бондаревым и Распутиным. Видели, как в одиночестве, без экскурсовода, прогуливается по выставкам Глазунова и Шилова. А в думском его кабинете висит чудесный натюрморт несравненного красноярца Поздеева. И в этом не всеядность Романова, не желание подружиться с любым. Когда кончатся лихие времена на Руси, когда перестанут нас ссорить и мучить, когда в рассеченной, разрубленной на части России настанет пора мириться, соединяться для великих трудов и свершений, Романов и будет тем, кто помирит " левого" и " правого", купца и рабочего, священника и технократа. Не много у нас таких на Руси, а Романов таков.