Набираюсь духу и кидаюсь поперек движения колонн: на сердце накатывается чудная радость — энергия движущейся массы увлекает своей веселой мощью. Необъяснимо хочется затеряться и молча, а, может быть, в унисон со всеми улюлюкая, двигаться в колонне, преследуя некую общую и якобы важную и высокую цель, не связанную а, может быть, и враждебную моей конкретной индивидуальной миссии. Поэтому усилием воли заставляю почувствовать себя отщепенцем, инородным телом, совершающим, помимо общего поступательного движения, множество функциональных перемещений вдоль и поперек плывущих колонн. Как рыбка, захваченная течением, я учусь управляться с мощным потоком, ныряя по слоям и сегментам многотысячной демонстрации.
Замечаю, как внутрь шагающих людских сгустков проникают такие, как я — люди, ангажированные политическими идеологиями — агитаторы и провозвестники каждый своего светлого политического будущего. В глазах их светится жадный восторг. Здесь и заколдованные коммунисты-зюгановцы, прямодушные анпиловские стрелки, вкрадчивые лимоновцы, откровенные ловцы человеков от Баркашова и пылкие представители газеты “Бумбараш”. Нет почему-то ни “Яблока”, ни “Нашего дома…”, “антифашистов” Прошечкина тоже не видать. Объясняется это скорее всего тем, что их идеологи утратили статус альтернативы и растворились в мерзости и подлости дня сегодняшнего…
Эдуард Лимонов, поправляя очки, шагает чуть ли не впереди всей демонстрации, он осенен большим нац-большевистским знаменем, которое несет его телохранитель и оруженосец. Молодые ребята нацболы заняты важным делом: носятся вдоль разноцветной нивы — сеют доброе и вечное — последний номер “Лимонки”. Надо сказать, что студенты, одна из немногих прослоек сегодняшней России, которая любит и умеет читать. Попавшая в руки газета, прежде чем пойти на изготовление гигантской бумажной шапки-кораблика, эта газета внимательно изучается…
Аккуратная группка из общества “Память” стоит на обочине и робко раздает маленькие листки с адресами и телефонами московских районных и региональных отделений. Народ не шарахается, не отказывается от политической агитации, как отказывается от бумажно-открыточной коммерческой рекламы, назойливо вручаемой московским жителям в вестибюлях метро.
Вижу здоровущего малого лет двадцати двух. Он держит на плечах длинноволосую девушку с тонким древкомв руках, на котором развивается красный — с серпом и молотом — флаг. Рядом запросто идет Виктор Иванович Анпилов. Он без привычного своего “матюгальника”, однако так же яро и громко скандирует известный стих:
— Товарищ,
смелее
гони Бориску в шею!
Рядом идущие весело подхватывают тему:
— Студенты,
смелее
гоните Борьку в шею!!!
В этот распоясовшийся анклав врываются два служителя порядка. Пирамида с флагом мгновенно рушится, а Анпилова за руки пытаются вытащить из колонны. Студенты улюлюкают. Милиция отступает на обочину.
На зеленом холме, нависая над колоннами, расположились “бумбараши” из РКСМ. Вооружившись мегафоном и огромным полотнищем с изображением Че Гевары, они приветствуют идущие колонны. Студенты, видя портрет легендарного Че, начинают радостно реветь. Главный “бумбараш” Павел Былевский тем временем скандирует проходящим ВУЗам:
— Привет авиационному институту. Правительство — в центрифугу!
— Приветствую московский инженерно-строительный. Буржуев и расхитителей народной собственности — в жидкий бетон!
Наблюдая за действиями малочисленных агитаторов, затерянных в разноликой и политически нейтральной (девственной) толпе, вдруг видишь пример живого оплодотворения масс. Агитаторы — это семечки, вброшенные в истосковавшуюся по живому смыслу рыхлую почву, имя которой — народ.
Подчиняясь законам социальной химии, коллоидное вещество толпы неизбежно вступает в реакцию с рассеянными гранулами политических партий и движений, выталкивая на поверхность красные лакмусовые полоски знамен (катализатором подобных процессов обычно выступают дубинки властей — последние на этот раз решили не торопить события). Так или иначе, Россия стоит на пороге рождения новой оппозиционной властям силы, формирующейся на базе русской молодежи.
Андрей ФЕФЕЛОВ