тему книготорговли и книгораспространения, и все мы переглядывались - всюду одна картина. Что уж говорить о море разливанном низкопробной, халтурной, зачастую откровенно порнографической книжной продукции?В Киеве конференции придавали значение. Было и приветствие президента Кучмы, присутствовали, министр культуры Украины и министр иностранных дел. Писатели России у себя, наверное, еще долго не дождутся подобного внимания. Руководители России - сами писатели.Тут я замечаю, как в конференц-зал почти на цыпочках, чтоб не помешать выступающему, входит Иван Иванович Кирпель, чудный поэт, пишущий и на украинской мове, и на русском языке. Несколько лет назад мне позвонил Егор Исаев:- Игорь, к тебе сейчас подъедет киевский поэт Иван Кирпель. Прими его не по долгу, а по душе…Так мы познакомились. Он в Киеве издает журнал “Славянское вече”, в котором публикует украинских, белорусских и русских авторов. Иван Иванович еще не знает, что несколько дней назад состоялось заседание жюри по присуждению премии “Боян”, учрежденной нашим Союзом писателей и руководителями пограничных областей Украины, Белоруссии и России. Не знает, что у меня в папке лежит решение этого жюри, где одним из лауреатов назван Иван Кирпель. Это будет для него приятной неожиданностью…Конференция шла своим чередом, разноязыкие писатели очень хорошо понимали друг друга по самой сути вопроса. Переводчик Тараса Шевченко Левон Мироджанян из Армении, молодой белорусский прозаик Владимир Климович, Юродан Попов из Болгарии, литовский писатель Валентинас Святницкас, руководители писательских объединений Польши, Эстонии, Венгрии - все пытались найти хоть тоненькую ниточку духовного общения своих народов. Конечно, это очень здорово - создать Международный фонд поддержки литературы. Но кто его наполнит? Вон шахтерам заработанное не могут выплатить. Пока шла наша конференция - на Днепропетровщине, в Донбассе шахтеры поднялись. Вернее, сели на площадях и стучали касками о землю: “Отдайте наши кровные!”И тем не менее, представительское писательское общение состоялось! В глаза друг другу посмотрели, о житье-бытье поговорили, что у кого в душе, почувствовали. И пусть это общение протокольно пока закончилось только подписанием договора о намерениях, на сегодняшний день и это не пустяк. Лиха беда начало…Полночи мы проговорили о жизни, о литературе, о наших общих знакомых с Владимиром Климовичем. Я столько приветов через него в Минск и в Брест передал, что под конец он стал записывать, чтоб не забыть. А Левон Мироджанян, когда услышал, что я переводил стихи армянского классика Чаренца - и об этих переводах в Армении еще не знают, все повторял:- Игорь-джан, прямо мне на домашний адрес, и в тот же день, как в Москву вернешься.Мы еще не прощались, впереди у нас еще Шевченковский праздник в Луганске.САМ ШЕВЧЕНКО в Луганске не бывал. Но в этом городе родился, жил, служил неутомимый Даль. Владимир Иванович Даль, оставивший нам в наследство свой великий труд - “Толковый словарь живого великорусского языка”. Вот он, святой пятачок луганской земли. Памятник. Дом-музей. Книги, рукописи, портреты родных и друзей. Наша родная история. Прежде словарь Даля был крайней редкостью. Впервые мне довелось взять его в руки уже студентом Литературного института. С тех пор запомнилось и поучение великого человека: “Мы не гоним общей анафемой все иностранные слова из русского языка, мы больше стоим за русский склад и оборот речи, но к чему вставлять в каждую строчку: моральный, оригинальный, натура, артист, грот, пресс, гирлянда, пьедестал и сотни других подобных, когда без малейшей натяжки можно сказать то же самое по-русски? Разве нравственный, подлинный, природа, художник, пещера… хуже? Нисколько…”- Господи! - думаю, - узнай Даль, сколько хлынуло нынче в нашу русскую речь всякой иностранщины: консенсус, спикер, ваучер, импичмент, инаугурация - он бы в гробу перевернулся!..Постояли у памятника. В доме-музее послушали экскурсовода. Бедная женщина! Она начала с того, что стала извиняться. Извиняться за то, что будет вести свой рассказ на русском языке!.. Представляю, чего она уже натерпелась.Памятник Тарасу Шевченко в центре Луганска открывался торжественно, по всем правилам советского времени. Оркестр, цветы. Трибуна, микрофоны, руководители государства, области, города. Протокольное слово о мировом значении Шевченко представителя правительства, живое сердечное слово маститого писателя, слово от ветеранов и, конечно, от молодежи - студенточка филфака. Но когда почему-то подчеркивалось, что такое событие в советское время было бы невозможным, я мысленно разводил руками. А в Каневе, а в Москве, в Днепропетровске - что, не при Советской власти памятники Шевченко поставлены? Как же она, эта политика, может замутить даже такой светлый праздник!..С пафосом устроители торжеств называли страны мира, в которых стоят памятники Великому Кобзарю. Америка, Канада, Бразилия, Германия, а в Италии - два, а во Франции - три! Россия в этих славных списках не значилась. Но мы уже помудрели и такую “забывчивость” украинских собратьев принимаем с внешним спокойствием. Думалось и о другом. А зачем считать? Кого догнать и перегнать захотелось? Старика Шекспира? Гете? Пушкина? Не случайно же председатель Кировоградской писательской организации спросил на пресс-конференции:- Не кажется ли вам, что торопливость и частота, с которой сейчас у нас ставятся памятники Тарасу Шевченко, очень опасны по той причине, что не каждый из них является настоящим произведением искусства? И не примелькаются ли они для внуков наших, как примелькались в свое время для нас памятники вождям?Потом были творческие встречи, стихи Шевченко, о Шевченко - на украинском, белорусском, армянском, польском, татарском и русском…После одной из встреч с учащимися колледжа подходит ко мне писатель из Львова:- Можно вам руку пожать? Вы прекрасное стихотворение прочитали. Только там в одном месте у вас проскальзывает как бы сожаление о распаде великой державы. Разве можно об этом сожалеть? Этому радоваться нужно!- А чему ж радоваться? - спрашиваю. - У нас в России шахтеры голодают, здесь вот попрошайки на каждом углу. Все знаменитые луганские заводы стоят, да и у вас на Львовщине, наверное, не лучше дела. Чему ж радоваться?- Да, но это все как раз наследие державности, тоталитаризма.Я умолк. Мы говорили с ним поистине на разных языках.В сквере у гостиницы прошу члена нашей делегации - цыганского поэта - сыграть на гитаре “Очи черные”. Он как будто ждал этого. А когда вокруг собралось довольно много слушателей, отложил гитару и начал, обращаясь ко мне, объяснять, что цыганского романса в природе не существует. Есть русские романсы, которые исполняют цыгане. Вот щедрая душа! И потом много еще играл и пел. И всегда подчеркивал - русский романс!Председатель Луганской писательской организации, интересный прозаик Иван Шкурай, посвятивший свое творчество родной Луганщине, дарит мне свои книги. Рассказывает о жизни писателей Луганщины. Конечно, сложно. Сам он пишет на русском языке. А вот ответственный секретарь этой организации поэтесса Ганна Гайвороньска - на украинском. Я уже успел прочитать ее книгу. Замечательные стихи есть. А иные читал и думал: “Откуда такая злоба к России?”Менi в обличча плюнули за те,Що я не вiдрiклась своеї мови…Или:Як i колись, живуть собi панове,Й плюють у нашу душу москалi…Она, конечно, ко мне не подойдет, потому что я ведь - москаль, и могу спросить:- Будь ласка, Ганна, назови мне хоть одного русского поэта, который бы что-то подобное сказал об украинцах.И она не сможет назвать. Потому что в природе этого не существует! Не подойдет она ко мне. Уже поняла, что я хоть и москаль, а творчество Тараса Шевченко знаю получше многих украинцев, даже и писателей.Зато ко мне подошла поэтесса Татьяна Дейнегина, написавшая пронзительные стихи, посвященные славному своему земляку и другу писателю Владиславу Титову. Подошел Андрей Медведенко с новой книгой “Ожерелье из счастливых слез”, подошли поэты Володя Гринчуков, Анатолий Гальченко, Володя Казмин. Вспоминаем, когда с кем последний раз виделись, подписываем на память друг другу книги. Украинский поэт Григорий Половинко, который переводил и польских, и русских, и белорусских поэтов, стремительно открывает портфель: “Ось!” В руке у него бутылка перцовой. Это гениально!ШЕВЧЕНКОВСКИЙ ПРАЗДНИК - он широкий. И через ночь я был уже в Днепропетровске - у своих земляков.От вокзала к нужному автобусу пройду сквозь бесконечные ряды сборных палаток с пестрым тряпьем и побрякушками. У кого-то товар прямо на земле. Это “челноки”. Их так много, что покажется, будто главное, основное занятие днепропетровцев - торговля. Придут строчки:Горько видеть мне, как заполошныВ надежде на счастливое житье,Затурканные хлопцы-запорожцы,Держа в уме купоны и червонцы,Несут в народ турецкое шмотье.Как будто связи кровные распались,И все никак не вспомнится о том, Как предки их не гнулись, не ломались,И как с самим султаном объяснялисьРодным здоровым крепким языком.И кажется, что память пала прахом.Кто вспомнит за торговой суетой,Каким народ прошел тяжелым шляхом,Как старый Бульба даже люльку ляхамОтдал лишь вместе с буйной головой…Будет встреча со студентами и преподавателями в Институте инженеров транспорта, будут беседы с украинскими шахтерами, идущими через Д