А.П. На Горбатом мосту - да. Вы же не перекрываете железную дорогу. А где-нибудь на Сахалине или в Анжеро-Судженске?
В.С. Я думаю, что во всех регионах реакция будет однозначная. Все ожидали, что нас здесь сметут, если не купят. Нас готовы поддержать не только в угольных регионах, где постоянно дежурят штабы. К нам приезжали из разных областей, говорили, что поддержат любыми средствами. С Дальнего Востока старшие офицеры приезжали и, не боясь оперативной съемки, заявили: “Если вас, ребята, здесь тронут, то мы будем на вашей стороне”. Это действующие моряки приехали сказать шахтерам. Пошла переоценка ценностей везде. И если мы, шахтеры, видим, как уничтожают нашу отрасль, то военные видят, как разрушают армию, ту защиту, которая одна есть у нашей Родины.Они видят, что их уничтожают просто-напросто. Самая большая опасность может исходить из тех полукриминальных структур, которые содержат олигархи и правительство. Они себя еще в 1993 году проявили. Нам сказали, что и “Бейтар” нас готов встретить, приехал за несколько дней до нас и был расквартирован в Москве. Поэтому ситуация не дает прямым действием нас уничтожить. Режим не предпринимает активных действий, запускает пробные шары. И держится он только на том, что все все видят, но никто не хочет брать ответственность на себя, копаются на огородах.
А.П. Какова закономерность топографии шахтерских выступлений? Почему в одном месте они вспыхивают, в другом исчезают?Это случайно все или есть какой-то принцип?
В.С. Шахтерские акции сейчас идут по всей России, не останавливаясь. Таких вот скачков, о которых вы говорите, уже нет. Мы старались удерживать людей до начала общероссийской акции. Но не везде люди могут ждать ее начала и поднимаются от безысходности.
А.П. Я заметил в разговоре и с вами, и с вашими товарищами особенную, подчеркнутую самостоятельность, нежелание блокироваться с партиями и движениями. То есть вы ощущаете себя самодостаточной общероссийской политической силой, которая не нуждается ни в чьем руководстве. Но вы, шахтеры, все равно являетесь отраслью. Вы не являетесь одновременно и армией, и дипкорпусом, и наукой. Там тоже существует свой протест. И чтобы соединить их, нужна все же некая универсальная сила. Готовы ли выйти за пределы своих отраслевых интересов или эта универсальная сила будет носить иной, не шахтерский характер?
В.С. Не в обиду будь сказано нынешним оппозиционным лидерам, но они, похоже, боятся власти, боятся ее брать. И я их прекрасно понимаю. Потому что сегодня в России брать власть - опасное занятие. Если сегодня восстанавливать главенство закона, начнется война не только между МВД, ФСБ и криминальными структурами - начнется война внутри них, вместе взятых. Потому что в России беззаконие творится сегодня на каждом шагу. И восстанавливать все придется очень жестко, вплоть до того, что шаг в сторону - побег, прыжок на месте - провокация. Меня многие спрашивают: видите ли вы лидера, способного возглавить Россию? Даже если мы выиграем эту битву, нас все равно ототрут от власти. Да мы к ней и не рвемся. Но мне все время кажется, что скоро появится такой нейтральный человек: не от партий, не от движений,- который объединит всех.
А.П. Шахтеры первыми вышли на политическую войну. Пока другие чего-то ждали, что-то выгадывали для себя - вы сделали первый шаг. В недрах вашей акции находятся лидеры, которые отвечают за ее проведение. Компартия этого не смогла сделать, НПСР этого не смог сделать, а профсоюз шахтеров на себя эту ответственность взять. Не значит ли это, что вам же по силам и следующий шаг? Если вы не видите лидеров, способных повести вас за собой, то вам придется вести других. Есть пример Леха Валенсы, к которому по-разному относятся, но он вышел из отраслевой среды в сферу политики, взял на себя ответственность за судьбу Польши, стал ее общенациональным лидером. Не может ли что-то подобное возникнуть в вашей, шахтерской среде? Ведь логика политическая говорит о том, что лидеры придут не из клубов, а, грубо говоря, с рельсов. Там рождаются люди нового типа.