Не менее абстрактно выглядит и подготовка к зиме. Запасы угля на тепловых электростанциях края составляют 20 процентов от необходимого. А руководством края принимается “действенное” решение: “Расходы по подготовке к зиме (а также зарплату коммунальщикам) причислить краевому финансовому управлению к разряду первоочередных долгов бюджетникам…” Словно от столь сладостного пожелания что-то изменится.
А аппарат, да и сам новый губернатор, считает достижением то, что за последние несколько недель с 40 крупнейшими предприятиями налогоплательщиками заключены договора по уплате налогов, в которых предусмотрено: когда и сколько платить в краевой бюджет налогов деньгами, а сколько - товарами и другими возможностями реструктуризации. “Мудрость” сию действительно трудно переоценить. Если так пойдет дело, скоро придется заключать договора с предприятиями и гражданами, чтобы они исполняли действующие законы, тем более, что заключенные договора все равно не будут выполнены, так как при современном прессинге налоговой инспекции все свободные финансовые и товарные ресурсы прежде всего пойдут на уплату налогов и погашение задолженностей в федеральный бюджет.
Администрация разродилась постановлением об упорядочении взаимозачетов по краевым налогам. Наряду с очень правильными и взвешенными посылками кто-то из “очень умных” затолкнул в этот документ и такое положение, при котором теперь гасить долги товарами по налогам в краевой бюджет можно только по среднерыночным ценам на эти товары. Хотя собственная продукция любого из предприятий края или товары, приобретенные ими по бартеру, всегда будут выше среднерыночных на 20-25 процентов, так как на рынке сбивает цены теневая наличка.
Чего хотел добиться этим новый губернатор? Стимулировать деятельность аппарата или придать законную окраску его замене?! Но эффект получился очень негативный. Опытные профессионалы, знающие край, чувствуя себя крайне неуверенно, практически лишены возможности принимать какие-либо решения.
Аппарат губернатора наводнился множеством помощников, советников, завезенных в основном из других районов России, которые выполняют какие-то комиссарские функции, примеряясь к той или другой должности. Мне рассказывали многие руководители, что они не могли подписать документы даже у таких высоких управленческих величин, как вице-губернатор, не говоря уже о тех, кто ниже. Все они откровенно говорили: “Согласуйте вопрос с советником, тогда подпишу…”
Что же это за звезды такие? Молодые ребята, умеющие лопотать на английском или на каком другом не нашем языке, прошедшие свирепствующий ныне рыночный ликбез, который, кроме вреда нашей стране, пока ничего не принес. Конечно, обновление кадров требуется, и нет ничего плохого, когда в аппарат приходят молодые. Но смею заметить, что аппарат губернатора такого стратегически важного края - не футбольная команда. Ведь для того, чтобы познать территорию, не говоря о специфике экономики края, человеку необходимо года два-три. Все это оскорбляет и обижает сибиряков-красноярцев, которые расценивают действия Лебедя как недоверие к местным кадрам.
Не учел Лебедь и специфики: в Красноярском крае Москву не любят. Еще с “застойных времен”, когда к краю относились как к полуколонии. Если Прибалтике и Украине давали 20-25 процентов средств от общего объема капиталовложений на решение социальных проблем, то плохо обжитому Красноярскому краю - всего 8-11 процентов. Люди знают, как ограбили край “великие реформы”, практически обобрали богатый Север - Норильский комбинат, алюминий, а финансовые потоки завернули в Москву.
Глубокоуважаемый мною Юрий Лужков по незнанию ситуации оказал на прошедших выборах медвежью услугу бывшему губернатору Валерию Зубову. В самый разгар кампании он приехал в Красноярск, чтобы поддержать Зубова, а результат получился обратный. Красноярцы сказали: раз Лужков поддерживает Зубова - значит, Зубов сдает край Москве. В этом виноваты и лужковские чиновники, не пожелавшие связаться с теми, кто мог бы объяснить сибирякам, что Москва и москвичи - это одно, а российское руководство - другое. Хотя самого Лужкова у нас в Сибири уважают.