"Завтра". На ваш взгляд, что вынуждает сегодня высоких политиков говорить о возвращении к патриотическому кино?
К.Ш. Наполеон как-то хорошо сказал: "Политик может идти впереди народа и вести его за собой. Он может идти вместе с народом. Но он не может идти против народа, тогда его сметёт". Не самый глупый человек, заметим. Хороший политик ощущает смену ориентиров в сознании нашего народа сегодня.
"Завтра". Вы, как режиссер, ощущаете это?
К.Ш. Не один я ощущаю. На мой взгляд, происходит еще очень смутный, еще неясный, но переворот в сознании людей. Что у нас происходит сегодня в обществе? Значительная часть общества, как я это понимаю, разочарована в политической связке с Западом. Она понимает: стране надо развиваться самостоятельно, развивать свои традиции и культивировать свои ценности. Россия - самостоятельная цивилизация, у которой есть право на жизнь. Вот эта часть общества сегодня туманно называется патриотической. Но пока что напрямую заявляют о себе лишь те, кто называет себя либералами. Хотя какие они либералы? Это группа людей, кто строго соблюдает сторону и интересы Запада. Однако представления о том, что мы можем и должны стать какой-то потерявшей суверенитет территорией, которая получит какие-то блага от романо-германской цивилизации, сегодня уже иллюзорны.
"Завтра". Карен Георгиевич, кино 30-х мобилизовало общество на проведение грандиозных строек, на осознание истории своей страны, поднимало дух в годы Великой Отечественной войны. В настоящее время подобное кино к чему может призывать, на что ориентировать?
К.Ш. Это самый сложный вопрос. Всегда есть опасность перейти на лозунги, за которыми пустота. Я с неким подозрением отношусь к призыву: "Вот, давайте сейчас делать патриотическое кино!" Настоящее искусство, кино, в частности, по своей природе патриотично. Оно ориентировано на национальные основы и традиции. Гайдай, например, - патриотическое кино? В его фильмах заложены наши национальные традиции, скажем так, русские национальные традиции Наша традиция - она русская, кто бы мы ни были - армяне, евреи, татары. Это русская традиция в том смысле, что она вбирает все коды тех народов, которые здесь живут.
"Завтра". Патриотическое кино сможет стать одним из инструментов воспитания человека?
К.Ш. Если наше общество, наша страна хочет каким-то образом участвовать в воспитании своих граждан, то идея создания такого кино правильная. И надо понимать, что в сегодняшней ситуации кино фактически становится частью телевидения.
"Завтра". Телесериалы - что это такое?
К.Ш. Тоже кино. Форма кино для телевидения. У нас сегодня телевидение принято ругать, но, я считаю, национальное самосознание в какой-то степени сохраняет именно телевидение. Помните, в 90-е годы на телевидении были одни иностранные сериалы. Сейчас на телевидении иностранных сериалов вы не увидите. Плохие, хорошие - есть, кстати, очень неплохие - но всё равно это свои, это наши. И основная публика, основной зритель, у нас не в кино. Основной зритель - на телевидении.
"Завтра". Обращение к чему способно сломить процесс разрушения национального самосознания?
К.Ш. Обращение к русской литературе. Сегодняшнее кино очень оторвано от литературы, это неправильно, потому что кино без литературы не может существовать. Кстати, в этом смысле надо брать пример с американцев. Ведь в американском кино 70-80% успешных картин снято по какому-либо произведению. Сегодня наше телевидение начинает движение в этом направлении и вкладывает большие средства. Мне самому предложили сделать экранизацию, буду или не буду - не знаю. Владимир Хотиненко сейчас делает "Бесы".
"Завтра". Советский кинематограф - кинематограф образов, Голливуд - истории. Ваше видение будущего отечественного кино?
К.Ш. Я думаю, что нам надо учиться делать истории. В том числе и у Голливуда, это его сильная сторона. Конечно, в идеале, это соединение и истории, и образа, и трюка, - всё надо уметь делать. В кино надо владеть всем арсеналом средств, которые позволяют воздействовать на зрителя. Но главное - придерживаться своей традиции. Советское кино, советская идеология официально как будто были в конфликте с имперской, русской традицией. Но, как это ни странно, традиция советского кино была именно русской. Советское кино шло от русской классики, от её понимания. Российское кино все эти последние двадцать лет пыталось стать чем-то другим. Оно пыталось стать американским кино, французским, каким угодно. Но я уверен, создавать кино можно, лишь вернувшись к своим традициям. Это не значит, что оно не должно быть современным. Это не значит: давайте делать как в 1945-м году. Не в этом дело. Просто должен быть свой внутренний код. Сегодня российское кино пытается нащупать этот код, но пока не вышло к его пониманию.