На фоне аргументированных и проработанных мнений руководителей производящих компаний либеральные спекуляции выглядели жалко. Слушатели секции посмеивались над либералами правительства лидера "Единой России" Медведева, заявляющими, что не знают цену нефти даже в этом году, хотя для профессионалов этот вопрос давно ясен.
Тот же Дворкович, чутко уловив тенденцию, на другом мероприятии решительно выступил против значимого увеличения Россией добычи нефти: мол, раз ожидаемый рост цен невелик, Россия не должна увеличивать свою долю на рынке, уступив доходы от этого другим, по-видимому, более достойным для либералов странам.
О том, что экспортировать сырые нефть и газ — варварство и бесхозяйственность, сравнимые если не со сжиганием денег по Менделееву, то с их продажей по цене макулатуры, и что России необходимо форсированно развивать не только нефте-, но и газо-, и углехимию, либеральные сторонники технологического прогресса, разумеется, не упоминали. Ведь это приведёт к снижению прибылей глобальных монополий, в том числе и от экспорта в Россию продукции переработки её собственного сырья!
Финансовым удушением экономики — к Майдану!
В области социально-экономической политики доминирование либеральных подходов на форуме было абсолютным. Ни С.Ю. Глазьеву, над которым Греф откровенно поглумился, назвав его "монетаристом", ни представителям Столыпинского клуба (во многом выхолостившим его концепцию при её детализации), ни большому количеству разрозненных бизнесменов и аналитиков не удалось представить комплексной, развернутой альтернативы, — в формате кратких выступлений это было попросту невозможно.
В результате либеральный подход в стиле первой половины 90-х годов, основанный на подавлении инфляции при помощи чрезмерно жесткой финансовой политики как необходимой предпосылки развития, воспринимался как безальтернативный. Тот факт, что денежная масса влияет на инфляцию лишь при своей избыточности, а искусственно организованный денежный голод, как не раз показал опыт 90-х, разрушает экономику и, делая неизбежной девальвацию для её поддержки, не сдерживает, а напротив, разгоняет рост цен, остался вытесненным из общественного сознания.
Точно так же осталась вытесненной лживость либеральной мантры об "отсутствии денег" у государства, буквально захлёбывающегося от их избытка (неиспользуемые остатки средств федерального бюджета на 1 июня — 7,9 трлн. руб., избыточные международные резервы — 200 млрд. долл., пенсионные средства, которые могут быть переориентированы с обречённого на падение фондового рынка на гарантированно прибыльные бизнесы, например, модернизацию ЖКХ, — около 3 трлн. руб.). Эта мантра выражает не более чем главный бюджетный приоритет либералов правительства лидера "Единой России" Медведева: поддержка деньгами российских налогоплательщиков не развития России, а финансовой стабильности США и стран еврозоны, развязавших против нас "холодную войну" на уничтожение.
Либералам удалось не допустить осознания общественностью фундаментальной идеи программы С.Ю. Глазьева, заключающейся в необходимости ограничения финансовых спекуляций, и свести её к "раздаче дешёвых денег", которые без этого ограничения поступят на валютный рынок и вызовут девальвационную катастрофу. Поскольку контроль за значительными средствами, необходимыми для модернизации, "в ручном режиме" технологически невозможен, это сводит возможности развития к отдельным локальным проектам, представляющим предел мечтаний для бизнесменов, но заведомо недостаточным для модернизации России.
Другим бесспорным достижением либералов представляется полный вывод за рамки публичной дискуссии неотъемлемой обязанности государства по организации развития и, в частности, модернизации в интересах общества. Эту задачу может выполнить только оно: без него развитие неминуемо будет направляться глобальными монополиями в своих интересах и станет обрывочным и локальным, а комплексное, целостное развитие общества и экономики станет принципиально невозможным.
Используя неэффективность конкретных механизмов контролируемого ими государства, либералы закрепили тезис о неэффективности государственного управления как такового. Они ещё раз убедительно и комплексно подтвердили свой символ веры "приватизация ради приватизации" — насколько можно судить, просто потому, что это выгодно для глобальных монополий.
Апофеозом глумления над Россией и здравым смыслом стало выступление Кудрина, который, по сути дела, зафиксировал разрушительные последствия собственной политики и призвал к её более глубокой и энергичной реализации, пусть и под другим прикрытием. Апологетика временной стабилизации российской экономики из уст правительственных либералов (включая "водолаза" Улюкаева, который с поисков "дна" переквалифицировался на ожидание экономического роста) выглядела довольно жалко.