Настало время назвать имена хотя бы некоторых из этого талантливого, но, увы, не слишком известного, по сравнению с мастерами эстрадного жанра, поколения композиторов, части из которых нет еще и пятидесяти. Это – досконально знающий и тонко чувствующий специфику музыки для голоса, хора и солистов, много работавший хормейстером Валерий Калистратов, это – Владимир Рябов, сочиняющий музыку разных жанров, но наибольшего эффекта достигающий, как представляется, в камерных произведениях, это – Михаил Коллонтай (Ермолаев), умный пианист и композитор по преимуществу ансамблевой и инструментальной музыки, это – Валерий Кикта, самый старший среди названных, которому подвластны все музыкальные формы от самых крупных – симфоний и хоровых концертов — до пьес для струнных, включая музыку для арфы и гитары, это – Андрей Головин, тоже разноплановый композитор, равно пробующий свои силы в симфонической, оперной, инструментальной музыке, это – Кирилл Волков, ярче всего себя проявивший в сочинении музыки (известна его опера на сюжет «Живи и помни» Валентина Распутина), а также в хоровых, органных, ансамблевых произведениях, наконец, это – Владимир Довгань, самый младший из поименованных, который с увлечением работает в разных жанрах: от симфоний до фортепьянных сонат и концертов, от хоровых сочинений, концертов, ораторий и кантат до музыки для струнных ансамблей, песенных циклов и духовных песнопений, а теперь вот заканчивает работу над оперой.
Картина фестивалей «Московская осень» не была бы верна, если бы мы ничего не сказали о реальном участии в них наших широко и заслуженно известных композиторов, которых сейчас уже нет с нами: Дмитрия Борисовича Кабалевского, наряду с сочинением музыки много сил и времени отдававшего музыкальному воспитанию детей и юношества; Георгия Васильевича Свиридова, несравненного мастера хоровой, вокальной и инструментальной музыки; Бориса Александровича Чайковского, одного из крупнейших симфонистов и камерных инструменталистов советской эпохи, в ряде произведений поднимавшегося до подлинных высот гениальности; Эдисона Васильевича Денисова, оригинального, самобытного композитора-авангардиста. Новые произведения этих композиторов попадали в репертуарный портфель очередного фестиваля и исполнялись в его концертах. Нельзя также не отметить, что концерты «Московской осени» весьма часто были стартовой площадкой для новых сочинений маститых композиторов: Т.Н.Хренникова, А.Я.Эшпая, Р.К.Щедрина, С.А.Губайдулиной. Все это вместе взятое рисует весьма представительный форум современной музыки и показывает, что его высокий международный авторитет возник не на пустом месте.
А теперь вернемся к одному из концертов последней «Московской осени», который состоялся в Рахманиновском зале Московской консерватории во второй половине ноября. Хоровая музыка композиторов того самого активного и деятельного поколения, о котором уже шел разговор, звучала здесь в исполнении Саратовского театра хоровой музыки под управлением Людмилы Лицовой. Надо сказать, что выступивший перед слушателями хор оправдал свое название: кроме высокого певческого профессионализма, он продемонстрировал настоящее актерское мастерство в передаче чувств и мыслей исполняемых произведений. Единственное, что можно поставить в укор дирижеру Людмиле Лицовой, это то, что временами она злоупотребляла форсированием звука, и тогда в Рахманиновском зале с его сильной и резкой акустикой громкость исполнения казалась чрезмерной. Однако, несмотря на обширность программы, на сложность ее номеров, на то, что для большинства произведений это было первое исполнение, хор в целом прекрасно справился с взятой на себя трудной миссией и показал себя талантливым коллективом, которому по плечу любые задачи.
Свой концерт саратовцы посвятили памяти своего земляка Альфреда Шнитке, с исполнения трех коротких духовных хоров которого – «Богородице Дево», «Господи Иисусе», «Отче наш» — они и начали свой концерт. Следующим номером было 1-е исполнение концерта Владимира Довганя «Из триоди постной», в основу которого легли тексты церковных песнопений первой и последней недель Великого поста. Этот концерт надо слышать. В нем и глубина страдания, и ужас мук, и просветление, и надежда, и суровое, сдержанное ликование. Следом хор исполнил последнее крупное сочинение безвременно ушедшего от нас Валерия Дьяченко, которое он как бы написал для себя, — заупокойный чин «Вечная память». Эпиграфом к нему композитор поставил слова: «Ибо никто из нас не живет для себя и никто не умирает для себя». Это настоящая духовная музыка, где царят гармония, созвучие и благолепие, где все идет от веры и от чувств. Последним в этом отделении был исполнен «Триптих» Александра Кулыгина, написанный им для хора, блок-флейты, ударных и фортепиано. Эта музыка, состоящая из трех слабо связанных между собой частей, после духовных сочинений, проникнутых настоящей верой, показалась неискренней, надуманной, театральной.