Все “реформаторы”-разрушители, должны быть немедленно арестованы и судимы открытым судом.
Все решения, принятые “демократами”, — отменены, с Беловежского сговора начиная, и еще раньше, с решений, принятых при Хрущеве и Брежневе, ибо судить надо и за Афганскую войну, и за “большую химию”, и за налитые “моря”, и за “поворот” северных рек, и за прочую “мелиорацию”, сведение лесов, порчу земли, отравление природы и всяческую иную “кукурузу”.
Необходимо территориальное воссоединение страны, а уже о тех, кто непременно захочет выделиться (после всенародного референдума, разумеется!), разговор должен вестись отдельно, и с непременным условием первенствующего соблюдения интересов великой России.
Мы, разумеется, обязаны сохранить выходы к морям, будь то Курилы, Черное море или Балтика.
Мы обязаны покончить с понятием “дикой природы” и охранять ее всю от промышленного и бытового загрязнения. (Вот этого, конечно, в два дня не сделаешь, но сюда необходимо устремить наши силы в первую очередь!)
Мы обязаны восстановить нашу армию. Опять же на новой основе: не унылые стройбаты с мерзкой “дедовщиной”, а высокопрофессиональные, снабженные самой совершенной техникой части, небольшие количественно, но мощные по вооружению, в которых, наряду с военной подготовкой, велась бы углубленная историко-патриотическая и общекультурная учеба.
Наряду с тем мы обязаны немедленно начать восстанавливать наши казачьи округа по всей южной границе от Амура до Днестра, насытить их оружием и техникой, разрешить, наконец, традиционные для казаков формы землепользования и самоуправления, создание казачьих станиц, вернуть казачеству отобранные у него советской властью территории. Все это надо делать возможно быстрее, ибо только тогда удастся спасти и защитить южные границы страны. И тут уж, не предрешая, скажем, вопроса о Казахстане в целом, казачьи районы уральского казачества, отторгнутые во время оно, вернуть надо опять же враз, не считаясь ни с чем (как и Крым, как и Новороссию, как и часть Прибалтики, населенную русскими, с портами, выстроенными за наш счет.)
Опять же немедленно, и это тоже вопрос бытия России, мы должны взять под покровительство Сербию (в первую очередь Республику Сербску и Косово, и навести там порядок), объявив, что интервенцию против православной Сербии мы рассматриваем как начало войны с Россией. Кстати, для подобных акций у нас есть великолепный “мирный” регулятор: наша торговля сырьем, которую сразу полностью прекратить нельзя, но манипулировать ею (кому продавать, что продавать, на каких основаниях и сколько) очень и очень можно.
Современное производство всегда и всюду высокотехнологично и наукоемко, и иным быть не может. Надо львиную долю бюджета тратить на образование, особенно высшее, и культуру.
Надо сократить и в корне переделать наш бюрократический аппарат, собственно, главный виновник гибели страны, поставив, где только возможно, зарплату чиновников в связь с общими экономическими успехами (и неуспехами!) данной отрасли или региона.
При создании Московского государства в XIV столетии возник своеобразный взаимоуравновешивающий союз государства и церкви. Отрыв государства от церкви, или, точнее, возвышение государственной власти над церковной, с ее идеалами любви, покаяния и прощения, неизбежно вызывал в нашей истории взлет жестокости с последующим ослаблением страны, будь то опричнина Грозного или самодержавие Петра, установившего крепостное право в некогда свободной стране. И только отмена этого права, к великому несчастью, запоздавшая на полстолетия, позволила России вновь вырваться вперед, к началу ХХ века догнав ведущие промышленные государства мира. Ну а про наши “органы” и “лагеря” излишне и говорить. Более ужасного и отвратительного следствия государственного атеизма трудно было бы и выдумать. Кстати! Специально для “верующих” марксистов: разогните труды основоположника и поглядите, есть ли там призывы к изничтожению церкви и церковных деятелей? Все сии гонения организованы Бундом, точнее — Сионом, поелику наше руководство в первые послереволюционные годы на 97% состояло... ну, не буду, не буду! И так уже я — “красно-коричневый”!
Так вот, общество, подчиненное бюрократическому и полицейскому диктату, не согретое светом христианской любви, есть общество фашистское по сути своей, общество “сверхчеловеков” и “толпы”, и неизбежно, будь то гитлеровская Германия или Советская Россия, превращается в подобие лагеря. (Собственно такое вот “лагерное” общество и планировалось авторами коммунистических утопий, будь то Томас Мор, Кампанелла или Морелли). Посему и грань между национал-социализмом и советским интернационализмом оказалась не толще комариного носа.