Но самое главное достоинство наркомании, в глазах авторитетов "развитого общества" — это возможность неограниченной интервенции в дела суверенных государств. Интервенция совершается в два этапа. Первый этап — информационная война: наиболее мондиализированные масс-медиа ведут пропагандистские кампании в пользу запрещения наркотиков. Причем в большинстве стран (например, в России) эти кампании одновременно являются кампаниями по пропаганде.
Чего стоит российская "социальная реклама" против наркотиков в телевизоре и модных журналах. Чаще всего эта социальная реклама демонстрирует наркотики (кокаин, героин) или их пользователей и сопровождает демонстрацию лаконичной подписью — например, "кайф". Я не шучу. Ролик с изображением порций кокаина, разделяемых на крестообразные кучки, и огромными буквами написанного слова КАЙФ, до сих пор идущий по российскому ТВ, молодежью не может восприниматься иначе, чем пропаганда кайфа (то есть удовольствия) наркотиков. Другой ролик российского ТВ, с подростками, нюхающими клей "Момент" под музыку "Пинк Флойд", и надписью "А где ВАШ сын сейчас?", еще показательнее. Молодежь узнает в музыке, сопровождающей рекламу, "психоделику", то есть музыку измененного сознания. Соответственно, для молодежи этот рекламный ролик служит напоминанием о психоделической субкультуре 1960-х, и одновременно дает сублимационное указание нюхать клей — с целью к ней приобщиться.
Информационная кампания против наркотиков имеет не один фокус, но два. Враги нации (журналисты, "ученые", "медики") доказывают необходимость запрещения наркотиков, но для этого им приходится установить и продемонстрировать якобы непреодолимый соблазн наркомании. Основная цель информационной кампании против наркотиков — не запретить их (они и так запрещены), а внедрить в коллективное подсознание миф об их якобы непреодолимой привлекательности.
После внедрения в общество идей о непременной необходимости криминализации наркотиков вступает в действие второй этап мондиализации. В результате информационной кампании общественное подсознание воспринимает наркотики как соблазн. Это обеспечивает усиление экономической мондиализации. Мондиализация политическая обеспечивается интервенциями во имя прекращения международной торговли героином и кокаином, причем зачастую интервенция организуется теми же самыми людьми, которые (как Джордж Буш) заправляют западным наркобизнесом.
Уже сейчас торговля наркотиками превратилась в "развитых" государствах в экономическую отрасль, не менее важную, чем нефтяная. Наркобизнес — бизнес ничуть не менее важный, чем нефтяной, и тот, кто контролирует наркотики, контролирует весь мир.
Наркомания — это всемирный процесс, наркомания — это передовая колонна мондиализма. Нельзя остановить наркоманию, не вычленив государство из "мировой экономики". Отказ от наркомании будет означать отказ от капитализма. Наркомания — это один из формативных элементов "рыночной" экономики. Без наркомании не выживет глобальная финансовая система. Капитализм невозможен без наркотиков.
Михаил ВЕРБИЦКИЙ
Отопительное оборудование Виссманн 7 недорого.
Константин Кудряшов “ГЕР” И “УНИВЕР” ( ИСПОВЕДЬ ЖЕРТВЫ “ИГЛЫ” )
С героем статьи, Александром Гончаровым, мы познакомились осенью 1995 года, когда оба поступили в МГУ. Он — на философский, я — на исторический. Особыми друзьями не стали, так — несколько раз встречались в компаниях. Только случайно я узнал, что Александр сел на героин. Что греха таить, я старался избегать встреч с ним — ничего приятного в беседах с живым трупом, согласитесь, нет.
И вот недавно я пересекся с Александром на празднике у общего знакомого. Пили водку (по одному этому можно определить, что человек "завязал" — наркоманы к спиртному равнодушны). Узнав, что я близок к газете, Александр сам вызвался рассказать о том, как садился на иглу, "сидел", а потом долго и мучительно слезал.
"Знакомство с "дурью" у меня, как и у всех, наверное, началось с "колес" (лекарственные препараты, в основном транквилизаторы) и ана-ши. Эти и другие легкие наркотики я перепробовал еще в школе, причем не в самых старших классах. Наркоманский "ликбез" прошел еще во времена школьной юности. Ничего более серьезного я тогда не употреблял — не то чтобы боялся, просто случая не представлялось. Поступил в МГУ — и началось...
Как я первый раз принимал героин, помню до сих пор — такое не забывается, так же, как первая ночь с женщиной. Было тогда одно неприятное ощущение, но оно даже не с наркотиком связано, а с процессом его покупки. Гость из солнечной Нигерии выплюнул шарик с "товаром" себе на руку и передал мне. Чуть наизнанку не вывернуло. Я не расист, просто чувство нормальной брезгливости тогда еще не растерял.
Привыкли быстро. Сначала нас, регулярно "вмазывавшихся", было человек 7-8, потом началось не повальное, конечно, но массовое увлечение.
Говорят, что на иглу от тяжелой жизни, трудного детства и прочих неприятностей садятся. Может быть, оно и так, но я что-то особенно неблагополучных среди наших университетских "торчков" не видел, неблагополучные, они водку пили запоем... На иглу-то совсем другие садились: высокопоставленные родители, полные карманы денег, "мерседес" и сотовый — вот вам типичный университетский "наркоша" во всей, как говорится, красе.
С чего бы вдруг такому, ведь перед ним все дороги открыты, начинать ускоренным маршем передвигаться в сторону могилы? А черт знает. Большинство просто с жиру бесятся — новенького и остренького, видите ли, ребенку захотелось. Да тут еще сознание собственной исключительности, с детства воспитанное, подкузьмило. Мол, я — такой умный, волевой и замечательный, буду "баловаться" сколько душе угодно, а "сесть" — никогда не сяду. Садились как миленькие. Правда, отдельные чудаки так и не поняли этого. Помирали в счастливом неведении, окончательно сколовшись.
Однако ломки и лечебницы, смерти и следственные изоляторы начались у меня и моих товарищей по кайфу значительно позже. Пока же в МГУ набирал обороты героиновый бум. Желающих вмазаться становилось всё больше, a страха перед наркотиками и перед милицией все меньше.
Сначала мы прятались, "ширялись" в каких-нибудь подворотнях, на квартирах, в общагах. Потом, осмелев, переместились в университетские корпуса. Меккой всех эмгэушных наркоманов стал наш 1-й гуманитарный корпус. Большая часть тусовки здесь и обучалась — тут ведь самые "блатные" факультеты — юридический, исторический, философский.