А.П. Несколько международных вопросов, господин посол.
М.С. Вы знаете нашу внешнюю политику, которую определил наш духовный лидер Хомейни: пока враги ведут сатанинские действия, мы не должны иметь с ними никаких связей. Я считаю, что это правильно. И в интервью, которые давал наш президент, он никогда не говорил об установлении отношений с Америкой, которая ведет постоянную враждебную политику по всем аспектам в отношении Ирана.
А.П. Отношения между Советским Союзом и Ираном времен имама Хомейни, мягко говоря, были прохладными. Хомейни называл Советский Союз наряду с Америкой в числе главных мировых зол. Как эволюционировали отношения Ирана и России после прекращения советского периода, в каком направлении они движутся теперь, что такое, например, каспийский нефтяной проект в контексте отношений наших двух стран, что такое совместные ядерные проекты, как взаимодействуют наши два оборонных комплекса?
М.С. Мы сразу после победы революции говорили: ни Восток, ни Запад. Причиной тому было вторжение Советских войск в Афганистан, а также поддержка Советским Союзом Ирака, которому все восемь лет войны поставлялось оружие. После вывода Советских войск из Афганистана наши отношения изменились, лидер исламской революции направил свое послание господину Горбачеву. Поездку председателя парламента Ирана в СССР мы считали новой вехой в наших отношениях, и уже тогда решили глобальные вопросы экономического, военно-технического характера, были заключены крупные контракты. После распада Советского Союза с Россией у нас установлены очень хорошие отношения, особенно за последние 4 года, и можно сказать, что они носят долгосрочный стратегический характер. Сейчас мы работаем и по проекту теплоэлектростанции, и по АЭС, наши контракты составляют порядка 5-6 миллиардов долларов. Есть и проектный портфель, который оценивается в несколько десятков миллиардов долларов. Там и подземное водохранилище, и южный нефтяной терминал в Персидском заливе, и ряд других проектов с участием России. У нас будет очень хороший рынок для российского оборудования и товаров. Уже сейчас у нас 60 миллионов населения. У вас тоже большое население — 140 миллионов человек, и я полагаю, что Иран и Россия могут взаимно дополнять друг друга. У нас прекрасная транспортная артерия, уже начало действовать паромное сообщение через Астрахань. Пять лет тому назад наш товарооборот составлял 120 миллионов долларов, а сейчас — 800 миллионов долларов, причем перспективы еще больше: реально довести его до нескольких миллиардов долларов. Укрепляются и другие, кроме экономического, аспекты нашего сотрудничества, причем на взаимовыгодной основе и без вмешательства третьих сил. Это очень важно и ценно для нас.
А.П. Вот об этих силах. Русские люди были возмущены санкциями Вашингтона по отношению к нашим научным и промышленным фирмам, обвиненным в содействии иранским ядерным и космическим проектам. Как иранское общество отнеслось к этому грубому и вульгарному нажиму американцев на русских партнеров?
М.С. Иранская общественность тоже была возмущена бесцеремонным вмешательством американцев в дела двух независимых государств. Россия — это сверхдержава, Иран тоже региональная мощная страна, какое право они имеют вмешиваться в наши отношения? Иран никогда не стремился, не стремится и не будет стремиться создать ядерное оружие. Но именно нам почему-то предъявляют претензии в то самое время, когда другие страны, которые как раз преследуют такие цели и достигают их, остаются друзьями США. Это типичный двойной стандарт, и я могу назвать американские университеты, которые имеют свои филиалы в этих странах.