Напомню, что когда Путин шел на свой нынешний президентский срок, он выдвинул ряд взаимосвязанных инициатив, - и после первой же из них, провозгласившей интеграцию постсоветского пространства как ближайший приоритет, был организован "болотный процесс".
Проект Евразийской интеграции сейчас существует, по сути дела, в формате Таможенного союза трех постсоветских образований - Российской Федерации, Казахстана и Белоруссии, к которому собираются в ближайшее время подключать Армению и Киргизию. Сейчас евразийская интеграция развивается в прагматичном русле - как большая купеческая гильдия, своего рода евразийская Ганза, созданная исключительно для упрощения торгово-купеческих процедур. Все это очень эффективно и правильно политически для старта интеграционных процессов, но вот Украина в этот процесс уже не вписывается никак. Она требует вывода евразийской интеграции на новый политический и экономический уровень: должен быть создан качественно иной, единый экономический проект.
Совершенно непонятно, с чем сейчас Российская Федерация приходит в Крым, Новороссию или в целом на Украину. Развивать экономику можно лишь в рамках какого-то проекта, но его нет пока и в самой Российской Федерации. Без формирования этого проекта, без понимания его экономических, оборонных и гуманитарных аспектов мы не сможем определиться ни с будущим России, ни с будущим Украины, что в принципе одно и то же.
Владимир ВИННИКОВ, культуролог.
Должен полностью согласиться с Андреем Сорокиным в том, что триединство субъекта, объекта и проекта, определяющее "поле возможностей" для каких-то действий, в случае современной Украины, да и современной России, выглядит весьма своеобразно. Надо определяться и с субъектом, и с объектом, и с проектом. Причем и в сфере финансово-экономической, и в сфере военно-политической, и в сфере культурно-идеологической.
Когда мы говорим про Украину, мы имеем в виду совершенно определенный объект - государство в границах 1991 года. В котором действовало и действует сегодня сразу несколько субъектов. У каждого из которых есть свой проект.
Проект Новороссии - один из таких проектов. Который очень жестко, уже в военно-политической сфере, конкурирует с проектом "Великой Украины для украинцев". И с проектом "новой Хазарии".
Объект этого проекта также понятен - русскоязычные и русскокультурные области Украины как часть проекта "Большой России", разрушенной под видом Советского Союза в 1991 году. Что с субъектом?
Там тоже существует троическая логика: почва, кровь, дух. Проект Новороссии тесно связан с фактором почвы, тесно связан с фактором духа и совсем не связан с фактором крови. Это не проект "нациестроительства", "нацибилдинга" или, по-украински, "державной розбудовы", вариации которого отрабатывались и в Европе, и в Америке, и по всему миру с конца XVIII века. Нацибилдинг - очень технологичная вещь, и "Великая Украина", "украинство" строятся по лекалам "нацибилдинга" с середины XIX века. Еще один "национальный" Мак-Дональдс: тут всё просто и понятно. Да, очень большой, но не рекордных размеров - тут американский пример остается недостижимым.
Новороссия - качественно иной проект, проект, можно сказать, условно имперский, цивилизационный, технологии строительства которого частью утрачены, а частью их необходимо создавать заново. Воплощением такого проекта, проекта "Большой России", к сожалению, не является сегодня и Российская Федерация. Поэтому мы и видим сейчас такое странное отношение России к тому, что делается в Донбассе: вроде бы да, но как-то и нет, потому что совершенно разные, несовместимые между собой проекты. Тот проект, который реализуется сейчас в Российской Федерации, очень плохо уживается с проектом Новороссии, но еще хуже уживается с проектом "майданной" Украины. И он великолепно уживался с тем проектом Украины, который существовал до февраля 2014 года. Поэтому я очень надеюсь на то, что проект Новороссии станет авангардным, венчурным проектом для русского мира в целом, для "Большой России", для русской цивилизации.
Мы видим, что за последние двадцать пять лет единственное, чего добилась Россия сравнительно с другими постсоветскими республиками, имея больше ресурсов, имея больше традиций и не отказываясь от них окончательно, - она просто понесла наименьшие потери. Шага вперед за эту четверть века мы так и не сделали, этот шаг надо сделать. Возможно, этот шаг будет сделан в Крыму. Возможно, этот шаг будет сделан в Новороссии. Это зависит от нас, от наших действий, от нашего единства, нашей соборности.