Касаясь текущей конкретики, мы должны обратить внимание прежде всего на варшавский кульбит Трампа. Ни один американский президент ни разу накануне встречи в верхах с нашим руководством не опускался до подобной «политической артподготовки». Политико-историческая риторика варшавского выступления Трампа настолько глубоко проложена в антирусском русле, что руководитель великой державы (да и любой страны) после подобного потока вранья, обвинений и оскорблений — причём оскорблений русского государства практически на всём его протяжении, от царской империи до Советского Союза и, естественно, Российской Федерации — должен был бы просто отказаться от встречи с Трампом. Вполне легко можно было дать адекватный ответ, живописав кровавые действия США, которые убили многие миллионы безвинных людей на разных континентах. Вот таким должен был быть нормальный политический ответ Вашингтону и Трампу. Действуя в этом ключе, по нашему мнению, Российская Федерация выиграла бы гораздо больше в ситуации международного антироссийского комплота, который и сейчас продолжает разворачиваться у нас на глазах. Поскольку подобный подход показал бы реальную силу и независимость внешнеполитического курса России. Но выбор Кремлём был сделан другой.
Российское руководство не дало подобного ответа. Оно пошло по другому пути, охарактеризовать который можно формулой «встреча в верхах любой ценой». И в этом есть своя логика как для российских верхов, так и для страны в целом. Сначала обратим внимание на подготовку участия Путина в Двадцатке и сопутствующие обстоятельства. Во-первых, практически сразу после высказываний Трампа была опубликована статья Путина в немецкой газете «Хандельсблат», где все проблемы трактовались с точки зрения конструктива, соглашательства, попыток найти некую схему замирения с «американским гегемоном». Во-вторых – и это особенно важно – Москва провела успешные испытания новых стратегических ракетных систем. В-третьих, министр иностранных дел Лавров вылетел в Париж для совещания с французским министром иностранных дел, которого назвал «дорогим другом» буквально за день до открытия «Двадцатки» в Гамбурге. И это было сделано на фоне того, что молодой президент Франции Макрон приблизительно в том же духе, что и Трамп (хотя несколько мягче), объявил Россию агрессором на Украине. В-четвёртых, официальные и либеральные российские СМИ развернули мощнейшую пропаганду «необходимости» возврата к конструктивным отношениям с Западом. И механизм, как нами уже было сказано, сработал. Но ещё раз скажем, что это лишь тактический успех.
Внешний контекст гамбургской встречи
Обратимся к мотивам и интересам нашей стороны во всей данной ситуации. Если мы поставим себя на место Путина (хотя мы не знаем до конца, «кто есть мистер Путин»), то моментально поймём, что политический лидер России находится в чрезвычайно сложном положении. Против него выстраивается единая мощная коалиция сил во главе с США. И Путин всячески пытается избежать повторения опыта Крымской войны середины XIX века. Это вынуждает его делать самые сложные и циничные манёвры во внешней политике. Но на фоне положения Путина ситуация у Трампа не менее, а гораздо более сложная. Этот политический деятель тотально зажат в США практически единым общим фронтом правящих элит, которые обвиняют его в том, что он является чуть ли не агентом Путина и РФ. Более того, даже в своей администрации он остаётся во многом изолированным. Поэтому своим антирусизмом, антикоммунизмом Трамп всё время должен доказывать, что проводит «патриотическую линию», отвечающую стратегическим интересам США. Ведь в известном смысле Трамп висит между небом и землёй: между «небом» физического уничтожения и «землёй» длительного процесса импичмента. И нужно понять, что на гамбургской встрече руки обоих политических деятелей оказались связаны.
Тогда возникает следующий вопрос: каким образом РФ нужно было выходить из этого положения? Выход, по нашему мнению, должен был выстраиваться не на платформе соглашательства и безответного принятия оскорблений, а именно в виде резкого ответа. Подобный резкий ответ мог бы создать совершенно иную ситуацию. Путин мог бы, во-первых, не протянуть руку Трампу при встрече; во-вторых, в его силах было дать адекватную публицистическую и идеологическую характеристику варшавскому спичу. Ведь при нынешнем подходе Путин теряет очки во внутриполитическом плане и демонстрирует свою слабость международному сообществу. А чем слабее выглядит субъект международных отношений — тем больше давления на него.