В фильме "Армаггедон" уже все по-иному. Сделанный по жестким законам классического Агитпропа, фильм "тоталитарен" от мозга до костей. Сплоченный коллектив "простых" американских рабочих-бурильщиков уберигает человечество от погибели. Пафосность картины подкрепляется сюжетом, где главный герой (играет его любимчик публики Уиллис) подрывает себя вместе с ненавистным астероидом. Нравственное и техническое превосходство Америки оттеняется в фильме наличием забавного персонажа — русского космонавта Льва Андропова. Сей субъект имеет вид весьма опустившийся: недельная небритость, замасленная телогрейка, неизменная для голливудских русских шапка-ушанка. Короче, наш космонавт похож на дворника, а русская космическая станция, "существующая тридцать лет без ремонта", напоминает известную мне котельную в Чебоксарах.
Здесь от новоявленного штатовского мессианства все же “шибает” в ноздри запах поп-корна.
Другое дело — "Звездный десант". Вообще Пол Верховен, возможно, один из самых продвинутых "новых" режиссеров Голливуда. Его "Основной инстинкт", на мой взгляд, отнюдь не простенькая квази-фрейдистская спекуляция на тему секса и криминала. Несколько второстепеннных, на первый взгляд, сцен маркируют область идеологического эксперимента, связанного со сломом традиционных устоев в области семьи. "Любовь во имя смерти" — модернистская формула, вывернутая наизнанку Оливером Стоуном в "Прирожденных убийцах". Кстати, главные герои "Основного инстинкта" Верховена физически сближаются во время раскованной дискотеки. Ненавязчиво дается понять, что вертеп находится в стенах костела.
Что касается "Звездного десанта" — это просто катехезис голливудского фашизма. Если бы не четкость и "серьезность" жанра боевика, фильм мог бы сойти за китч. Ницшеанские мотивы и идеология цезаризма подкреплены здесь нацистской милитаристской эстетикой. Ревизия американских ценностей сквозит в каждом кадре этой работы. Полноценными гражданами показанной в фильме Федерации могут стать лишь те, кто отслужил службу в армии, воевал на далеких планетах с чудовищными жуками. При этом не стеснялся добивать раненых друзей и шел на смерть во имя тоталитарного государства... Аллюзии с неоязычеством видятся и в том, что плененный в конце фильма личинкообразный вожак перепончатых жуков — разумный монструоз, питающийся человеческим мозгом, — напоминает огромных размеров фаллос.
В этом же ряду стоит штатовский сериал "Ее звали Никита", основная мысль которого (помимо наличия в кадре длинноногих дерущихся девиц) был сформулирована еще стариком Маккиавелли: "Цель оправдывает средства". Ни о какой законности, презумпции невиновности, даже элементарной справедливости речь уже не идет. Государство не может рисковать собой из-за каких-то абстракций. Справедливо то, что целесообразно. Такую идею укореняет в сознании данная лента.
Неудивительно, что устав ООН, суверенные права наций, да и сама конституция Соединенных Штатов Америки кажутся бледными и ненужными по сравнению с чудесами Голливуда.
Певица Мадонна самозабвенно играет жену аргентинского диктатора Перона. В недрах Голливуда созревает сценарий, посвященный "трагическому гению" Адольфа Гитлера.
Уверен, что новый фильм Верховена про Гитлера не будет напоминать желатиновую трясучку господина Сокурова, которой в силу глубокомысленной пошлости последнего, дано претенциозное название "Молох".
Америка стремится к мировому господству и в силу этих обстоятельств с помощью Голливуда быстро, грубо и умело сколачивается новое мировоззрение, способное дать адекватный ответ на вызовы истории.
Америка обречена на фашизм. Другое дело, что даже фашизм не обеспечит Америке планетарного владычества. Беглый обзор голливудских лент свидетельствует о том, что наравне с идеей служения и жертвы полностью отсутствует идея трансцендентного. Даже в "Армаггедоне", где само название вопиет к эсхатологии, не происходит ничего такого, что свидетельствовует о бытии Бога.
В американском новом кинематографе только Квентин Тарантино через отрицание всего и вся, двигаясь трагическим путем исковерканной постмодернисткой эстетики, пришел к идее Чуда в жизни человека. "Криминальное чтиво" уничтожает образ американской мечты (мечты заработать денег или поставить на колени мир). Тарантино безнадежно проталкивает мысль о высшей справедливости, которую нельзя купить за доллары или обеспечить при помощи ковровых бомбардировок городов и весей.