Искренность самодеятельных декламаций изумляет Юрия Соломина настолько, что он, не без политичности, впрочем, отказывается озвучивать поэзию национального гения. Пользуясь случаем, рекламирует репертуар своего театра. И это у него получается тоже очень мило и непосредственно.
Труднее всего было поэту Кострову. Он читал стихи собственного сочинения, а подошедшие к этому времени московские оболтусы, не в пользу Кострова, сравнивали его с Пушкиным. Впрочем, все поэты почему-то не стесняются читать свои стихи на юбилеях классиков.
Потом кремлевские курсанты станцевали марш с цветами— отпечатали положенное количество шагов от правительственного павильончика до опекушинского памятника.
С удовольствием отпрыгали на открывшемся пространстве катильон какие-то изящные дамы и джентльмены. После чего властители уехали, трубчатые барьеры стащили в кучу расторопные милиционеры центрального административного округа. И на Тверскую из всех щелей и подворотен сдерживаемый там до нужного момента, хлынул народ...
До ночи гуляли от Маяковки до Манежа, как по руслу какой-то неведомой реки, перекрытой плотиной. Особенно мистически настроенных донимал страх возможного прорыва плотины, моментального затопления — автомобильным потоком.
Все-таки неуютно было сидеть на скамеечках, поставленных на разделительной линии. Но посидеть хотелось. Посидеть, подумать и решить, что за день был пережит утихомиренной Москвой в эту субботу? День ее патриархального, усадебного прошлого? Или провинциального, музейно-пешеходного будущего?
Москва
Николай Переяслов К ИСТОКАМ
ДУМАЕТСЯ, ЧТО даже если бы Пушкин никогда не посетил город Арзамас, ему все равно следовало бы поставить здесь памятник — уже за одно только то, что он состоял когда-то в кружке с одноименным названием. Да и родовыми корнями он был связан с этой землей не одно столетие — ведь еще в 1585 году боярину Евстафию Михайловичу Пушкину, участнику Лифляндского похода, осадному воеводе Смоленска и послу при переговорах со Стефаном Баторием, была пожалована Иваном Грозным небольшая деревенька Еболдино (а именно так называлось тогда знаменитое ныне село Болдино) и 120 четвертей земли под "большим мордовским черным лесом", которые на исходе 1612 года за участие в изгнании польско-литовских интервентов из Москвы были переданы руководством народного ополчения их тогдашнему владельцу Ивану Федоровичу Пушкину в вечное и потомственное пользование с правом передачи в роду по наследству. Кроме того, в 1621–1623 годах в Арзамасском уезде имели свои поместья стольники Григорий и Степан Гавриловичи Пушкины, а в 1676–1677 годах в Арзамасе "нес полковую службу" Борис Андреевич Пушкин.
Но, помимо всего этого, бывал в Арзамасе и сам наш поэт, причем не один раз, а целых девять! Останавливался по пути в Болдино и обратно, гостил у академика А.В.Ступина, танцевал в доме дворян Бессоновых, ночевал в доме дворян Лебедевых, рвался через холерные карантины в Москву, отправлял Наталье Николаевне письма с почтовыми штемпелями: "Октябрь, 30, Арзамас", "Арзамас, ноябрь, 20"...
Так что нет ничего удивительного в том, что в год 200-летнего юбилея поэта здесь было решено установить ему памятник, изготовленный известным русским скульптором, президентом международного Фонда Славянской письменности и культуры Вячеславом Клыковым. Казалось бы, какой прок обнищавшему и обездоленному народу России от того, будет в его городе одним бронзовым истуканом больше или меньше? Да и вообще — до шумных ли празднеств во времена, когда окраины Отечества пылают в междоусобных войнах, когда обнаглевшие киллеры отстреливают предпринимателей и политиков, как собачники бродячих шавок, когда на братскую Сербию падают натовские ракеты и бомбы, а наши высокопоставленные чиновники в это время беззастенчиво разворовывают последние остатки общенационального достояния да разрушают оборонную мощь державы?..
День открытия памятника А.С.Пушкину в Арзамасе показал, что именно сегодня, как никогда, может быть, еще в предшествующие годы, становится ясно, что разрушение духовных опор является едва ли не более губительным для народа, чем разрушение его экономической жизни. Не случайно во время церемонии открытия В.М.Клыков сказал, что "торжество юбилея нашего гениального поэта можно сравнить только с таким не менее знаменательным событием, как 1000-летие крещения Руси, когда во многом перевернулось наше сознание и мы обратились к вере наших отцов и прадедов", и что "торжества по случаю юбилея Пушкина должны сыграть в нашем сознании огромную в качественном значении роль, потому что Пушкин — это наш земной идол во плоти, к которому мы, хоть и не сможем его достичь, но будем всегда стремиться, как мы стремимся к идеалу нашего Господа Иисуса Христа... А.С.Пушкин явлен нам во времени как образ всего нашего народа, со всеми своими недостатками и со всеми своими величайшими достоинствами, чтобы в конце концов своей жизнью показать нам, что высший идеал — это и есть стремление к заветам нашего Господа Иисуса Христа..."
О том, что открытие памятника Пушкину в Арзамасе является ничуть не менее ЗНАКОВЫМ событием, чем в юбилейные торжества в Болдино, говорит тот факт, что на это мероприятие пришел не только мэр города С.Т.Метла, но и сам губернатор Нижегородской области И.П.Скляров, подчеркнувший во время торжественного митинга, что "Пушкин — это поистине наш НАРОДНЫЙ поэт, так как уже с раннего детства в сознание русского человека на равных входят и православные иконы, и пушкинские сказки... И вот сегодня мы передаем Пушкина в ХХI век — передаем как нашу национальную святыню и гордость, надеясь, что он и в дальнейшем сохранит для нации значение ОБЪЕДИНИТЕЛЬНОГО символа... Пушкин с нами, в нас, и время над ним не властно. А потому я надеюсь, что когда нынешние маленькие нижегородцы будут отмечать его очередной юбилей, жизнь обязательно изменится к лучшему. Но только нам сегодня нужно делать всё, чтобы эти перемены произошли быстрее..."
Несмотря на повисшее над новонареченной именем А.С.Пушкина площадью палящее солнце, здесь уже задолго до открытия памятника собралось множество горожан, терпеливо дожидавшихся, когда в Воскресенском соборе допоют "вечную память" рабу Божию Александру Пушкину. И крестный ход во главе с местным духовенством, а также скульптором Клыковым и делегацией писателей из Москвы и Нижнего Новгорода (а среди них были такие известные поэты и прозаики, как Олег Шестинский, Геннадий Иванов, Валерий Шамшурин, Евгений Шишкин, Валентина Коростелева, журналисты Владимир Дагуров, Светлана Виноградова, Владимир Жильцов, а также арзамасские писатели Петр Еремеев, Александр Плотников и другие) проследует к месту проведения торжества. Поразительно, но чем сильнее жарило солнце, тем многолюднее становилась площадь. Это ли не показатель отношения народа к своему национальному Гению?
Арзамас
Тит ПРОТИВОГАЗ В ЦИЛИНДРЕ
НА МЕСТЕ ИЗОЩРЕННЫХ ценителей литературы я бы не брюзжал, вникая в характер прошедшего Пушкинского праздника. Во-первых, сам Александр Сергеевич, насколько мне известно, никогда не брюзжал. А во-вторых, пушкинская тема давно перешла границы литературы, вошла в народное предание, а в конечном счете — конвертировалась в большую политику (здесь с глубоким удовлетворением вспомним 1937 год...).