Вопрос номер три. А что будет дальше в мировой политике?
Совершенно ясно, что Эрдоган качественно укрепит свои внутренние позиции, проведёт кардинальную чистку в армии и спецслужбах, осуществит референдум и в течение года-полутора закрепит новую политическую структуру государства. В этот период у него проявятся серьёзные осложнения как с ЕС, так и с США. Уже сейчас руководство ЕС заявило «о необоснованных арестах» турецких заговорщиков, а Эрдоган тут же поставил вопрос относительно восстановления смертной казни, что выводит их отношения на крупные противоречия идеологического характера. Со стороны Анкары последовало и требование о выдаче руководителя заговора. Является он им или нет – длянас не важно. Но противоречие возникло. И тут же была закрыта американская авиабаза в Инжерлике.
Все эти наслоения стратегического порядка будут максимально сказываться на турецкой активности в Сирии и вообще на Ближнем Востоке. Придётся Анкаре по-новому отлаживать концепцию возрождения Османской империи и расширения своего военно-политического влияния. Несомненно, Турция будет вынуждена и станет искать новые развязки существующих проблем и противоречий. Нетрудно представить, что США, принимавшие то или иное участие в подготовке путча и имеющие на руках Гюлена, войдут в фазу сложного взаимодействия с Эрдоганом и его структурой. Всё это позволяет увидеть контуры позитива для российской внешней политики.
Вопрос номер четыре. А что Россия и Кремль, куда они могут продвинуться?
Здесь, грубо говоря,есть две дороги для российской политики. Либо продолжить напряжённость с Анкарой, критикуя её совместно с Западом за нарушение прав человека и необоснованные аресты, а в пропаганде вести замаскированный накат на Эрдогана, как это делали «Эхо Москвы» и другие либеральные издания. Иными словами, присоединиться в этом к ЕС и США, надеясь, что это позволит смягчить подход Запада к России, поможет её включению в консорциум «благородного семейства». Но ведь не включат, а Путина не реабилитируют за Крым и будут всё равно наносить удары с территории, подконтрольной Киеву. Поэтому такая линия маловероятна.
Второй путь у Путина и Москвы складывается совсем неожиданно и, можно сказать, парадоксально. Резкое и качественное сближение с Анкарой. Возврат к совместным крупномасштабным проектам. Поворот к стратегическому взаимодействию и включение Турции в ШОС, создание тройственного союза по Шёлковому пути. Всё это даёт две стратегические возможности русской дипломатии. Во-первых, сорвать план развязывания партизанской войны на Кавказе за счёт исламских экстремистов, что ломает и всю американскую стратегическую игру. А во-вторых, сделать резкий разворот к урегулированию в Сирии, что позволит нам иметь свою позицию на Ближнем Востоке и разобраться с бандеровским Киевом. Кстати, Москва уже двинулась в этом направлении со звонком Путина Эрдогану. Но предстоит ещё немало сделать для реализации подобной новой схемы. Русские должны работать засучив рукава и стремиться к новым вершинам. И здесь Турция с Эрдоганом может стать нашим базовым трамплином в борьбе с мировым и отечественным либерализмом.
Воин-сокол