Нас давно готовили к защите.
Ну, не плачь, прошу тебя, не плачь,
Мы испьём до дна терпенья чащу,
Потому и не один палач
Не убьёт святую ярость нашу!
Выше смерти, выше темноты
Крест отца и матери, и деда:
Только ты — глаза твои и ты,
Только меч и слово, и победа.
Я, поэт, иду через огонь —
Колокол, молитва, дуновенье…
Вижу Богородицы ладонь,
Слышу губ твоих прикосновенье!
От сказки до былины
Топоры стучат легко и ровно,
Золотые чуть смолятся брёвна.
И с утра над срубом до заката
Кружит солнце жаркое крылато.
А в лесу вокруг хлопочут птицы,
Соловьи и дятлы, и синицы.
Дом растёт, и ясное окошко
Скоро в мир направит он сторожко:
Чтобы из ворот на клик тропины
Дети шли — от сказки до былины!..
Мчится воин
Слава Богу, отбесились ветры.
Степь лежит, жарой обожжена.
И на все прямые километры —
Светлый дождь, река и тишина.
Хорошо родиться на Урале,
Где хранят доныне времена,
Как в бою хрипели и скакали
Кони, обрывая стремена.
Диким смерчем, тяжкою метелью
Налетал внезапно Емельян.
Край, безумно кинутый веселью,
Превратился в грозный океан.
Шла расплата, и под скрежет стали,
Вжиканье косы или кнута
Господа и слуги трепетали, —
Дыба избавителя крута.
Он кипел, ярился — к роте рота.
Сотрясал корону скорый слух.
Невозможно вырвать у народа
Пламя правды и бунтарский дух.
Величался в зыке колокольном
Царь-заступник, принимая лесть.
Но уже на сговоре окольном
Нёс предатель будущую месть.
Голова на плахе кумачова.
А в глазах казачьих, что ни день,
Мчится храбрый воин Пугачёва
По дорогам русских деревень.
Одному лирику
Такой ты умытый, такой ты приятный,
Лиричный барашек, Гомер травоядный.
С младенческой рифмы и до возмужанья —
Сплошные шуршанья, шуршанья, шуршанья
И слова, и дела, и ока, и тела,
С чего ж голова-то твоя поседела?..
Кому ты помог, за кого ты вступился,
Ошибся, раскаялся или влюбился?
Пророк худосочный, тетрадочный божик,
Шуршишь ты бумагой, как листьями ёжик.
Как листьями ёжик, шуршишь ты бумагой,
И это сегодня зовётся — отвагой.
Стал я замечать
Стал я замечать, в судьбе пустой
Внешний вид претензией подкрашен:
Человек талантливый — простой,
Человек бездарный — часто важен.
Не звени медалями, дурак,
Зверя не буди, не гневай Бога.
Лживая награда — это брак,
Честная, скажите, разве плохо?
Я входил в призвание, как в лес,
Дедовский, отцовский, волновался!
К егерям маститым я не лез,
Браконьерам я не поддавался.
Лося ли от пули уводил,
Оберёг ли журавля в болоте —
Был один, и ныне я один,
У седых страданий на работе.
И когда ордынская гроза
Разбивает молнией вершины,
Плачут и кричат мои глаза,
Думы движутся, несокрушимы.
Грудь болит, а впереди сумёт,
Что награда, если вся награда —
Кровь России тем, кто вдруг поймёт,
Ну а не поймёт, так и не надо!..
Иоанн Грозный
Когда престольный, мрачный Иоанн
Учил бояр единству и подмоге,
Он, Курбский, со двора нырнул в туман —
Храп скакуна и цокот по дороге…
Кометы звонко падали во тьму.
Травой шуршала ведьма на поляне.
О, долго ли мерещились ему
Ордою разобщённые славяне?
Пусть это было в давние года,
Но и сегодня в нас не вспыхнет жалость:
Измена одинакова всегда,
В какой бы модный фрак не наряжалась.
Закрыли тучи перед ним зарю,
Рассветный луч в его глаза не брызнет.
Он бросил вызов — не государю,
А доброй, всепрощающей Отчизне.
…Сухой прищур и бледное лицо.
А там, в Москве, перед толпою босой,
Царь, восходя на грозное крыльцо,
Карающе выбрасывает посох.
И молвит он, державно клокоча:
— Святую Русь храните непрестанно! —
И плещутся по лезвию меча
Косые крылья красного кафтана.
Лисицей шнырет по селеньям тать
И блудит — от монголина до перса…