Оценить роль государственного деятеля во время его жизни или вскоре после того — очень трудно. Здесь слишком влияют личные чувства (иногда субъективно совершенно оправданные). Объективной оценке роли Сталина очень помешал распространившийся было на него взгляд как на "мясника", "кровавого дебила". Конечно, Сталин был выдающимся политиком — об этом говорит хотя бы то, как он победил всех своих конкурентов в партии, а во время и после войны, на новом для него дипломатическом поприще, — западных политиков, даже таких выдающихся, как Рузвельт и Черчилль. Он умел ставить далекие цели, планировать их достижение и с колоссальным упорством и волей добивался успеха. Он хорошо знал людей (по крайней мере, некоторые их стороны), умел учиться (экономике, руководству войной). Он обладал колоссальной памятью и трудоспособностью. Черчилль писал, что среди современных ему политиков такой работоспособностью обладали только трое: он — Черчилль, Сталин и Гитлер.
Но вот и Гитлер был, конечно, выдающимся политиком (что признавал и Сталин). Главное для нас, не политиков, а обычных людей — какие цели ставит себе политический деятель. Сталин же был политиком выдающимся, но не нашим, не русским (я здесь совсем не имею в виду его национальность). Целью его жизни было создание все большего социалистического государства на основах все более социалистических. Для этого он, вероятно, сделал больше, чем кто-либо другой. А русский народ использовал при этом как средство.
ОТКУДА ЖЕ ВОЗНИК ОБРАЗ СТАЛИНА — русского патриотического вождя, столь мало согласующийся с его действиями? Из всех публикаций чувствуется, что он обращен не к прошлому, а к будущему. Это образ того вождя, о явлении которого мечтают. Пишут: "Новый Сталин нужен России", "Сталин грядет"...
Драматизм ситуации заключается не в том, что был создан образ Сталина, не соответствующий истории: какой-то искусственно созданный образ мог бы играть мобилизующую роль. Гораздо важнее, что появление такого деятеля, которого ждут и рисуют в образе Сталина, — сейчас совершенно невозможно. Сталин мог проявить себя, только опираясь на партию того времени, поняв лучше других ее стимулы и возможности. Это были сотни тысяч отчаянных, волевых, диктаторски настроенных людей, готовых на жертвы и объединенных общим мировоззрением. Это были те, про кого Сталин говорил, что у 99 из 100 одна программа — "бить кулака!"
Вот их дух (речь Рыкова на XV съезде): "Товарищи! Тов. Каменев окончил свою речь тем, что он не отделяет себя от тех оппозиционеров, которые сидят теперь в тюрьме. Я должен начать свою речь с того, что не отделяю себя от тех революционеров, которые некоторых оппозиционеров за их антипартийные и антисоветские действия посадили в тюрьму". (Бурные продолжительные аплодисменты. Крики "ура". Делегаты встают.) Ободренный Рыков накаляет тон: "...по "обстановке", которую оппозиция пыталась создать, судят очень мало. Я думаю, что нельзя ручаться за то, что население тюрем придется в ближайшее время несколько увеличить". Это в свою очередь приводит зал в еще больший восторг: бурные и продолжительные аплодисменты, крики "ура", делегаты стоя приветствуют т. Рыкова, поют "Интернационал". Нам уже этих людей не понять: уж песни-то зачем петь по поводу того, что кого-то собираются посадить в тюрьму? Теперь такого слоя нет. Есть безжалостные и отчаянные люди — уголовники. Но их как слой в принципе объединить невозможно — они никогда не вылезут из своих "разборок". А без такого слоя никакой новый Сталин невозможен — он и был лишь продуктом их коллективной воли.
Часто обсуждают вопрос — был ли Сталин жесток, любил ли своих детей и т. д. Сталин, видимо, не присутствовал при казнях и пытках, как, например, Петр I. Но если верен рассказ о том, что Паукер, чтобы потешить Сталина, изображал перед ним, как Зиновьева вели на расстрел, то это свидетельствует об очень своеобразной психике. Да разве от этого что-то зависит? Гитлер был вегетарианцем, не пил алкоголя и любил свою собаку — многое ли это меняет? (Впрочем, не могу удержаться, чтобы не высказать свое мнение по этому, хоть и второстепенному вопросу. Тонкое наблюдение принадлежит В. В. Кожинову: что русские иначе оценивают свою историю, чем Запад — мы чувствительнее к совершенным жестокостям. Например, русские относятся к своей революции, как к страшному, братоубийственному кровопролитию, а французы празднуют юбилей своей, устраивают парады и приемы. Иван Грозный был современником Генриха VIII, казнившего не меньше людей. Но в английской истории Генрих VIII остался "колоритной личностью", а в русской Иван Грозный — злодеем. Однако мы русскими так до сих пор и остались. Может быть, в английской истории Сталин сохранился бы как "колоритная личность", а в русской памяти, думаю, останется злодеем.)