В этом-то главном на сегодня духе времени и выскочил на вид Аксененко — впитав одновременно и духовное наследие от Черномырдина, который в свое время дал родной авиации миллиард долларов на закупку двигателей у американской фирмы “Пратт энд Уитни”, чем сразу положил на брюхо родное мотостроение. Министр-путеец помог ощутимо сократить число рабочих мест в наших сталелитейной и машиностроительной отраслях — всем этим и сковал в левой игре на поражение страны свою победу. То бишь снискал расположение венчающей все это безобразие “семьи” — и вместо того, чтобы улететь на нары за огромные растраты, поднялся на самый артериальный пост вице-премьера по всему хозяйству этих патрубков, откуда сосет власть.
И вся его замаранность на старом месте службы сыграла тоже на него — как материальная основа беззаветной преданности венценосцу. Такому можно безбоязненно доверить денежные и другие тайны, такой семейных уз не перекусит никогда — памятуя о тех нарах, на которые его тотчас ушлет любой неверный шаг.
И в этом устоявшемся у нас уже незыблемо кадровом законе весь корень нашего непроходящего несчастья и сидит. Ибо лишь тот, кто лиходей, кто как-либо замаран, кто работать не умеет, а умеет только класть на пузо свой народ, чтоб, окрестясь, молчал, — и получает все государственные рычаги и карты в руки. А те, которые, напротив, из казны не прут и хоть в малейшей мере попытались бы прикрыть указанный кингстон,— подлежат либо политическому, как Скуратов и Примаков, либо физическому вовсе, как генерал Рохлин, истреблению.
И ясно, что никакого выхода, пока это семейство есть, отсюда нет. Круг замкнут: только тот, кто доказал поступками, что он враг своего народа — друг “семьи”. А “семья” в нашей текущей демократии решает все.
Борис Хорев НАМ НЕ НУЖЕН МВФ!
НЫНЕШНИЕ экономические воззрения нашей политической и хозяйственной элиты легко представить любому из тех, кто был среди двух тысяч человек в Таврическом дворце на недавнем третьем Петербургском экономическом форуме.
В президиуме форума находились трое — председатель Совета Федерации Егор Строев, губернатор Питера Владимир Яковлев, премьер правительства России Сергей Степашин.
Немного поодаль — Мишель Камдессю, директор-распорядитель Международного валютного фонда.
Он говорил четвертым после первой “тройки”, но возникало такое впечатление, что все как бы отчитывались именно перед ним.
Впечатление это точно выразил на завершающей дискуссии директор Института экономики РАН Леонид Абалкин.
Поскольку двухдневная дискуссия зримо выявила угрозу экономической независимости страны, то Абалкин и решил “подвести итоги”. Все решения по нашей экономике принимаются в Вашингтоне, заявил глава российской рыночной экономической школы, стоявший у истоков рыночных реформ, а ныне снова консультирующий и подсказывающий... Совет на форуме он дал парадоксальный: “Мы должны оказать помощь МВФ”. Мол, раз все решается в Вашингтоне, давайте хотя бы организуем ликбез для руководителей и работников Международного валютного фонда, дабы их рекомендации “стали более верны и практичны”. Может быть, двухмесячных курсов достаточно, добавил он. Сказано это было в довольно изящных выражениях и как бы шутливо, но прозвучало вполне серьезно.
Вспоминая прежнего Абалкина, ратовавшего за “рынок” и “мировое сообщество” как панацею от всех экономических бед, хотел бы спросить его: “Быть может, вам самому проще переехать в Вашингтон и оттуда давать ваши ЦУ, которыми мы уже сыты по горло”.
Впрочем, академик, выступая, делал вид, что он говорит как бы от имени всей российской экономической науки, что-де вся она верна рыночности и курсу реформ. Только вот чуть-чуть, мол, надо бы усилить “регулирование”... Но на сей раз о регулировании говорили буквально все.
То есть были не только стоны и всхлипы по поводу явного провала российских реформ в системе мирового рынка, но и все более бодрые призывы к “вмешательству государства”, к “управлению”, к “регулированию”. Но планирование по-прежнему обходили стороной, клянясь в верности “цивилизованному рынку” (кто-либо заметил признаки этой цивилизованности в нашей стране?).