Вот только нужно ли это МВФ и его главному акционеру? МВФ пришел в Россию как крестоносец и уходит из нее как мародер — достойный финал организации, для которой “мировой порядок” эквивалентен выполнению стандартных процедур непротивления воле кредитора .
3. КАКОЙ ПОРЯДОК ВОЗМОЖЕН В РОССИИ?
В докладе годичной давности анализировались три возможных сценария приспособления российских органов власти к наступившему после 17 августа периоду распада режима “либеральной стабилизации” 1992— 98 гг. Развитие событий показало правильность анализа расстановки игроков на политическом поле, хотя и внесло ряд уточнений (например, усиление роли Генпрокуратуры как “ахиллесовой пяты” режима).
Эти три сценария были названы в докладе: 1) “антилиберальный консенсус” (частично реализован правительством Е.Примакова, что и явилось одной из причин его отставки); 2) переход к либеральной диктатуре, основанный на импорте Кремлем уже прямой (а не только финансовой или информационной) криминальной силы; 3) попытка номенклатурной реставрации (на базе возможностей управления делами президента и друзей “семьи”).
Август 1999 года Россия вновь встретила на перепутье. Исчерпав относительно “мирные” способы политической борьбы и ощущая, что при дальнейшем укреплении “антилиберального консенсуса” (связки правительство— Федеральное собрание— Центробанк) конструкция ультрапрезидентской республики неизбежно рушится, Б.Ельцин в своем ежегодном послании Федеральному собранию подтвердил верность “великому курсу реформ”, оказавшись перед выбором между опорой на “семью” и силовиков, с одной стороны, и искушением возврата к власти проверенных “младореформаторов” (от А.Чубайса до Г.Явлинского) — с другой. Весной— летом 1999 г. сформировалась “гремучая смесь” этих вариантов, которая выплеснулась в информационной войне разных крыльев либерал-приватизаторов России.
Вновь зададимся вопросом: насколько сегодня может быть устойчива номенклатурная консолидация власти, управление элитой через систему спецраспределителей в стремительно нищающей стране? Здесь вопрос не столько в моральных качествах наших министров, депутатов и сенаторов (степени их “продажности”), сколько в оценке возможности подавления Кремлем конкурирующих центров, владеющих другими (номенклатурными) ресурсами: идеологическими (КПРФ), сырьевыми (Газпром, ряд нефтяных и металлургических компаний), административными (правительство РФ, администрации Москвы и регионов), финансовыми (Центробанк, банки, экспортеры), информационными (СМИ).
При противоборстве Кремля с центрами “антилиберального консенсуса” (коалиция Примаков— Лужков— губернаторы, КПРФ) будет, по всей вероятности, форсирован сценарий новой “либеральной революции” , движущими силами которого станут либо все строители режима 1992— 98 гг. (от А.Чубайса с его “тремя политическими попугаями” и Б.Березовского с его генерал-губернатором до В.Черномырдина, В.Жириновского и Г.Явлинского), либо новая генерация жаждущих власти теневых бизнес-”авторитетов”.
На чем может быть основан этот проект реставрации фиктивной экономики и политики? Каким образом можно вновь собрать ресурсы под обанкротившийся проект (миф) “великих либеральных реформ”?
Как показывает опыт г-на Мавроди, в России можно входить в одну и ту же реку “добровольных пожертвований” на благо пирамидостроителей неоднократно. Исчерпав сладость таких фантомов, как “рыночная экономика” (что она делает с населением страны, стало отчетливо видно после 17 августа), “политическая демократия” (кто приходит к власти в условиях беспредела через современные избирательные технологии и контроль над избирательными комиссиями, поняли слишком многие), режим обороняет последний редут — “права человека” (как сказано в последнем послании президента Б.Ельцина: наша цель и наш главный ресурс — “свободные люди в свободной стране” ).
Итак, последний бой разворачивается на информационном поле, ведь главные создатели “пространства свободы” в нищей стране — электронные СМИ. Как-то в “Итогах” прозвучал диалог двух бывших: вице-президента А.Руцкого и министра иностранных дел А.Козырева. Последний, называя себя “прозападным” политиком и желая защитить позицию дружественного нейтралитета в отношении действий НАТО в Югославии, патетически пророчествовал: “Когда за вами придут, вспомните единственных друзей России: Саддама Хусейна, Слободана Милошевича и полковника Каддафи” ,— при этом почему-то вспоминая, что мы были со странами НАТО союзниками во Второй мировой войне. Другой его аргумент: только Запад может дать России необходимые технологии и инвестиции (как будто не “герои 17 августа” закрыли России доступ на мировые финансовые рынки).