Татьяна АНАНЬИНА, студентка Рабочего университета
Контактные тел.: 240-63-59, 161-90-38
(обратно)
Владимир Бондаренко ЧЕРЕМХОВСКИЙ ПОДКИДЫШ (Нетрадиционное прочтение Вампилова)
ОН РОДИЛСЯ в Черемховском роддоме 19 августа 1937 года. У него была дружная большая семья: папа, Валентин Никитич, и мама, Анастасия Прокофьевна, еще три сестры и брата. Родители — потомственные учителя, а отец — не просто учитель литературы, но директор школы в Кутулике. Валентин Никитич заранее знал, что младший сын будет писателем. Он и назвал его в честь Александра Сергеевича Пушкина, столетие гибели которого в 1937 году отмечала вся страна.
В роддом он писал жене: "Я уверен, все будет хорошо. И, вероятно, будет разбойник-сын, и боюсь, как бы он не был писателем, так во сне я все вижу писателей... Боюсь, как бы писатель не родился..."
И уже после рождения сына новое письмо: "Молодец Тася, все-таки родила сына. Мое предчувствие оправдалось... сын. Как бы не оправдал второе..."
Почему Валентин Никитич, учитель русской литературы, так боялся за судьбу сына-писателя?
На дворе был 1937 год. Переломное время. Строили государство, ломали людей. Все делали в напряжении сил, все — как в последний раз. И вещие сны — не случайны.
Александр Вампилов весь был подтверждением вещего сна отца, его оправданием, живым символом 1937 года. Уже через полгода после рождения сына Александра, в феврале 1938 года Валентин Никитич Вампилов был расстрелян.
Должна была состояться одна судьба — любимого сына в дружной семье. Состоялась другая — черемховского подкидыша, безотцовщины, лучшего русского драматурга с почти невостребованными пьесами. Тема отцовства стала одной из главных в его пьесах. Он сам себя поименовал "черемховским подкидышем" в письме московскому завлиту Елене Якушкиной: "Черемховский подкидыш подает голос из города Иркутска. Пишу на удачу..."
Не так много удач было в его жизни. Тогда, в жестокие 1937-38 годы родилось самое талантливое и самое потерянное писательское поколение России. Они взяли у отцов не только их нерастраченную энергию, но и часто их судьбу.
Александр Вампилов — самый трагический писатель из своего поколения, его смерть не просто неожиданна и трагична, она — нелепа. У его судьбы нет завершенности, которая есть и у Венедикта Ерофеева, и у Владимира Высоцкого, и у Николая Рубцова. Каждый из них мог бы еще немало написать и натворить, но и то, что было сделано,— имело свою законченность к моменту смерти. Александр Вампилов погиб накануне своего настоящего взлета. Я уверен: как великий русский драматург он только начинался.
Можно восторженно поклоняться его пьесам и даже его рассказам, я сам искренне дорожу каждым его словом, но никуда не деться от ощущения, что так называемая "загадка Вампилова" в его трагической незавершенности.
Драматург, в отличие от поэта и прозаика, философа и историка, не может совершенствоваться лишь на бумаге, вне реальной сцены.
Александр Вампилов трагически не дождался своего театрального времени.
Он не был принят театральной элитой России, что бы ни говорили они после его смерти. Все его пьесы были в Москве "на периферии наших интересов",— как откровенно признался московский режиссер Андрей Гончаров.
О том же после смерти Вампилова написал и Олег Ефремов: "Пьесы Вампилова в 60-е годы в "Современнике" у многих не вызвали интереса. Играли Розова, Володина, мечтали уже о "Гамлете", а "завтрашнего" драматурга просмотрели. Специально это отмечаю, потому что очень распространено мнение, что пьесам Вампилова мешали только некоторые не в меру ретивые чиновники. К сожалению, мешали и стереотипно устроенные наши собственные мозги, наше, художников театра, сознание того, что все истины уже известны".
Как пишет Вампилов: "Это вот на что похоже: шайка головорезов (актеры) с матерым рецидивистом, с вором в законе (режиссером) во главе проигрывают в карты несчастного прохожего (автора). А дальше? Если автор случайно останется жив, за углом его ждет местный Закшевер (и тут есть управление — честь по чести)...
Скажете, ради Бога, при чем здесь искусство?.. А специалисты — я говорю о Вашем дорогом и любимом режиссере (очевидно, В.Андреев, гл.режиссер театра Ермоловой.— В.Б.)— тем временем разгуливают в белых перчатках и ждут пьес, в которых будут обнаружены их собственные добродетели. Да ладно, ладно. Никто не заставлял меня писать пьесы, и слава Богу, не поздно еще на это дело плюнуть..."
Об этом очень правдиво написала в своей книге о драматурге Елена Стрельцова. Но и ее книга "Плен утиной охоты" тоже томилась в рукописи на полках столичных издательств десять лет и вышла лишь недавно, конечно же, не в Москве, а в Иркутске, к шестидесятилетию Александра Вампилова.