Но, к счастью, немало врачей, моих коллег (среди них молодые люди в возрасте 30-35 лет), которые видят недостатки в данном аспекте и чувствуют душой и сердцем необходимость перемен. Общаясь с коллегами, вижу, что они готовы бескорыстно служить своей профессии, людям. В Москве у меня достаточно много друзей-хирургов, которые в любое время готовы приехать и бескорыстно помочь больному. И меня это воодушевляет.
Мы ругаем молодёжь, ворчим на неё, но, должен сказать, что мне везёт с учениками. Казалось бы, в целом уровень образования в медицинских вузах упал, и в то же время ко мне приходят ребята целеустремлённые, читающие, знающие, я даже пытаюсь их сдержать, провожу с ними беседы, пытаюсь объяснить, что хирургия — это не самолюбование, это тяжелейший труд, который требует каждодневного напряжения физических и духовных сил. Это общение с пациентами, зачастую тяжелобольными, и с их родственниками. А в том случае, когда больному не становится лучше, а иногда и хуже бывает (никуда от этого в нашей профессии не деться), готовы ли вы каждый день заходить в палату, смотреть в глаза страдающему человеку? Если нет внутреннего ощущения и готовности, то лучше не работать в онкологии и вообще в медицине.
Хирург — это три составляющие, неотъемлемые одна от другой: голова, руки и характер. Я бы даже не говорил, что из них первое — три неотделимых составляющих. Если чего-то одного из этого нет, то лидера-хирурга не будет. Чтобы получился лидер-хирург, который в профессии сделает шаг вперёд, обязательно должны быть все эти три составляющие. Если у человека руки хороши, а головы нет — это беда, хирургический шабаш, он делает всё подряд, что нужно и не нужно, и жизненно вредит пациенту. Если есть голова, а нет рук — тоже опасно. Потому что если не получается у него, то он благодаря своему ораторскому искусству и эрудиции способен убедить, что делать что-либо не следует, и таким образом будет тормозить развитие профессии. А если нет характера, то он очень быстро бросит дело и уйдёт, отступит.
Поэтому когда ко мне приходят на собеседование и говорят: мы хотим учиться у вас, хотим работать, — я пытаюсь им это всё объяснить. С молодёжью мало кто разговаривает, а им надо дать понять, что, возможно, не всё будет гладко, особенно на первых порах.
Но если ты будешь смотреть в карман пациенту, ты не имеешь права работать. Если ты будешь циником и тебе всё равно, что с пациентом происходит, — тоже не имеешь права работать. Если же ты будешь погибать с каждым пациентом — это тоже плохо. Нужно такое особое устройство нервной системы и менталитета человека, что позволит ему всё сочетать и двигаться вперёд в профессии.
Мы постоянно общаемся с пациентами и их родственниками. Научить этому сложно, это должны быть внутренние качества человека. Молодые люди порой считают, что их работа — прооперировать, пролечить, перевязать и так далее, и совершенно упускают из вида, что необходимо общаться с пациентом. А эта часть нашей работы не менее важна, чем работа скальпелем. Когда всё это сочетаешь — тогда достигается успех. Успех в лечении возможен, если у тебя есть доверие, есть поддержка со стороны родственников, со стороны самого пациента. Это очень важно. Но эта сторона — общение, душевное отношение к пациенту — ушла в тень.
Вообще, практическая, клиническая медицина — чрезвычайно трудоёмкая отрасль. Работать в ней без доброты, гуманизма невозможно: на каком-то этапе будет срыв, что даст отрицательный результат. В жизни должно быть так: если у человека нет духовных ценностей, профессиональные качества не должны иметь решающего значения.
Александр ПРОХАНОВ.