А по-другому и быть не может! Моя сотрудница рассказала, что в одной из центральных школ Москвы на экскурсии можно отправляться только в специально арендованном автобусе и непременно с медсестрой .
Кого мы растим? Известно кого: социальных инвалидов. Ведь воспитание происходит не тогда, когда мы что-то воспитательное декламируем и декларируем. Ребёнок воспитывается всем строем жизни. Так вот автобус с медсестрой воспитывает и внушает бессилие и неспособность ни к чему – то, что психологи называют выученной беспомощностью. Какая там мобилизация! Сдаться, сдаться всем, кто только пожелает; лучше заранее и заблаговременно.
Детей так воспитывают, потому что жизнь стала гораздо опаснее? Мне кажется, что большая часть опасностей – в СМИ и в нашем воображении. А ещё в общем неумении их избегать и вообще взаимодействовать с жизнью. Существует два типа поведения при встрече с опасностью: спрятаться и нарастить силу. Мы неизменно выбираем первый. Наименее перспективный.
Несколько лет назад моя дочка ездила в туристический лагерь на Белом море. Жили в палатках, ходили в походы, в том числе на лодках, готовили еду на кострах. А через год оказалось, что лагерь закрыли по причине необычайной опасности, а руководителей, от которых дочка была в восторге – едва не посадили.
Подросткам необходимы трудности, даже небольшой риск – только так формируется характер. Мне кажется, пресловутые «зацеперы» - это болезненная реакция на гиперопеку, на инвалидское воспитание.
Расслабон бывает и социальный: не попала деточка в вуз на бюджет – родители заплатят.
Так только у нас? Нет, везде. В США даже возникла общественная организации по борьбе с гиперопекой «Let grow» («Дай вырасти»). « Родители сначала не отпускают ребёнка одного в школу, а потом этот ребёнок вырастает и оказывается не готов ни к одному реальному испытанию », - пишут её активисты. Моя дочка в 13 лет оказалась в детском лагере в Нью-Йорке. Однажды на экскурсии, отбившись от группы, она – вообразите! – вернулась в лагерь. Своих руководителей и друзей она нашла в большом волнении. Её встретили аплодисментами: она – одна! – в незнакомом городе! – сумела сориентироваться! – и вернулась!
Теперь я понимаю их изумление.
Перед Великой Отечественной войной целенаправленно готовили молодое поколение к серьёзным испытаниям. Всё творчество Гайдара было такой подготовкой. Школьники постоянно ходили в походы – это была тренировка перед походом военным. Впечатляет окончание стихотворения Агнии Барто, написанного аккурат в 1941 г.: «Когда человеку/Двенадцатый год,/ Пора ему знать,/Что такое поход».
А нынешним – не пора ли?
P.S. Прочтите эти два детских стихотворения той, предвоенной, поры и, как говорится в известной рекламе, почувствуйте разницу . Между мобилизацией и расслабоном.
Сергей Михалков
Про мимозу
Это кто накрыт в кровати
Одеялами на вате?
Кто лежит на трех подушках
Перед столиком с едой
И, одевшись еле-еле,
Не убрав своей постели,
Осторожно моет щеки
Кипяченою водой?
Это, верно, дряхлый дед
Ста четырнадцати лет?
Нет.
Кто, набив пирожным рот,
Говорит: - А где компот?
Дайте то,
Подайте это,
Сделайте наоборот!
Это, верно, инвалид
Говорит?
Нет.
Кто же это?
Почему
Тащат валенки ему,
Меховые рукавицы,
Чтобы мог он руки греть,
Чтоб не мог он простудиться
И от гриппа умереть,
Если солнце светит с неба,
Если снег полгода не был?
Может, он на полюс едет,
Где во льдах живут медведи?
Нет.
Хорошенько посмотрите -
Это просто мальчик Витя,
Мамин Витя,
Папин Витя
Из квартиры номер шесть.