До неприличия "живописна" картина встречи Глеба с двоюродным братом Петром в темнице. Семь месяцев заключения и ежедневные записи "ни-о-чём" не проходят даром. Брат является Глебу в образе кошки с человеческим лицом. И я говорю: одиночка — это вам не фунт гяты и пол-литра айрана, съеденных натощак. Беседуют. Гость в комбинезоне, под ним — свитерок и джинсы. Этакая чулочно-носочная мягкая игрушка с кошачьей физиономией на фоне сплошного авторского пэчворка. Ужас. Гость держится молодцом, как вышколенный гэбист, и хамит Глебу: "Только не надо кипешиться, спокуху держим в образе". Разговор, как вы поняли, идёт ни-о-чём; "такая вот раскисшесть, вялость, переливание из пустого в порожнее". Под конец братья почти мирятся. Да и чего им делить-то? Бракованный бриллиант? Ирада в Москве, буфетчицей в институте, скоро поступит на библиотечный факультет (это безграмотная-то!). Отец ищет Глеба. Родные люди как‑никак, хотя Глеб — Дубнов, а Пётр — Фонарёв. Сиамские близнецы, Тяни-Толкай и двуглавый дракон с лишней парой шасси. В самом конце книги идёт целая лекция о сути феномена зеркальности, не иначе — естествоиспытательский трактат. Это к чему? Заполнить пустоту воображения? Не думаю, что "Русский Букер" платит авторам построчно. Глеб кается сам себе: "я болтался по свету, как в проруби волчье семя". Я всегда была уверена, что в проруби болтается иное… Вспоминается путешествие по Европе в сопровождении неизменного рвотного рефлекса: "Течение слизнуло, как пёс, мой выкидыш — рвоту". Боюсь предположить, на каком месяце находился автор, когда писал свою книгу. Согласно моей изначальной уверенности, конец романа выглядит так: то ли Глеб убил Петю, то ли он сам умер в Кракове. Чёрт-те что и сбоку бантик.
Что хочется сказать. Уважаемые лауреаты "Русского Букера" да и остальные авторы тоже. Просьба к вам слёзная: следите, пожалуйста, за словами и поступками своих героев, как за малыми детьми, если вы в литературе новички. Ведь в них, как в зеркале, отражаетесь вы сами. А то сплошной "конфуз" и повествование "ни-о-чём". И ещё: где нормальный (традиционный) русский язык, господа? По какому праву вы, не владея им, издеваетесь над ним же? Черновики и ещё раз черновики. Словари и ещё раз словари. Приличная компания и здоровый рацион. Вся патология вашей физиологии говорит за вас своим нездоровым языком. И регулярное посещение специалистов. От гастроэнтеролога до психиатра. Строгая диспансеризация.
А иначе — "Прощай, не пой, пернатый".
Лермонтов: пророк и мистик
Лермонтов: пророк и мистик
Владимир Бондаренко
литература поэзия Михаил Лермонтов Культура
к 175-летию со дня гибели великого русского поэта
Лермонтов — одно из удивительнейших явлений в русской литературе, переоценить которое очень сложно. Он погиб, не дожив до 27 лет, однако созданное им за эти годы в поэзии, прозе, драматургии дало ему право войти в число великих русских писателей. Всемирно признанный гений русской словесности Лев Николаевич Толстой признавался, что его эпопея "Война и мир" выросла из лермонтовского "Бородино". Александр Блок в 1920 году написал: "Наследие Лермонтова вошло в плоть и кровь русской литературы".
27 июля 2016 года весь культурный мир будет отмечать день памяти Михаила Юрьевича Лермонтова, убитого в этот день 175 лет назад в Пятигорске. Никакие самые подробные и объективные исследования этой дуэли всё-таки не дадут представления о том, что произошло.
Убит русский пророк, убит русский гений, убит данный нам свыше, с неба, человек с величайшим, небывалым дарованием. Небо содрогнулось, Россия и по сей день отвечает за то, что дала уничтожить дарованное ей от Бога духовное откровение. Можно верить в мистику, можно не верить, но лермонтовское отмщение продолжается и поныне.