Выбрать главу

"Он продолжал свое медленное кружение на площади среди флагов и транспарантов, словно перетекал из одного сосуда в другой, и в каждом был свой настой и отвар, свой замес. Звучали свои особые речи, своя музыка, колыхались особые стяги, и выражение лиц, и покрой одежд были неповторимыми и особыми. У Хлопьянова было странное ощущение — хоть все говорили по-русски, но каждый о своем, часто отрицая другого. Будто это был не единый народ, а несколько разных народов, вычерпанных из разных историй. Некогда единое целое теперь было расколото, измельчено, продолжало дробиться, истираясь в крупу."

Само деяние 1993 года, известное нам всем по хроникам, по публицистике, по газетным статьям, по произведениям Юрия Бондарева, Василия Белова, Сергея Есина, Татьяны Глушковой, Леонида Бородина, Сергея Алексеева и других талантливых русских писателей, в романе Александра Проханова становится в центре сюжета, главным деянием, которое объединяет все фрагменты, все образы. Историки еще будут анализировать, почему, судя по ельцинской прессе, "катастрофическое поражение" всех сил русского сопротивления стало художественным символом грядущей Победы. Так же было после Бородина, которое французы тоже считают своей победой. Так же и для сербов символом объединения когда-то было сражение на Косовом поле, где победу одержали турки.

Почему немалые силы ельцинской придворной интеллигенции — от Никиты Михалкова до Булата Окуджавы — не смогли создать ни строчки, ни фильмика, ни единой картинки, воспевающих эту кровавую победу палачей? Кроме лозунга "Раздавите гадину", придворные ельцинские холуи с самыми громкими именами и за самые большие деньги ничего не сумели из себя выдавить.

А весомая копилка художественной летописи героической защиты Дома Советов с каждым годом пополняется и литературными, и музыкальными, и живописными шедеврами. Один этот показатель перевешивает всю ложь продажной ельцинской публицистики.

В романе Александра Проханова "Красно-коричневый", которому суждено стать самым славным символом этой художественной летописи, прослеживается день за днем, событие за событием тех суровых октябрьских времен. Сама идея октября 1993 года в романе интерпретирована не просто как политический акт — как Богоявление. Как Духоявление.

Восстание 1993 года подтвердило духовное бытие русского народа. Стало нашим духовным оправданием на все времена. Многим уже казалось, что русский народ пребывает в унынии, в прострации, в слепоте, в глухоте, в меркантильности, в пьянстве, в свинстве, казалось, что он впал во тьму. Но события 1993 года, как их понимает герой романа, — это доказательство светоносного существования русских. Как бы Господь явился и дал народу знак своего Преображения.

Мы узрели священный народ в своей искренней борьбе с нечистью. Его пытались разрушить, разобщить, но он нашел силы собраться и встать во весь рост. Вот это и сообщает читателю в своем романе Проханов, в этом смысл романа.

Помимо самого Хлопьянова, этого Витязя, очень важны и жития, лики бойцов, как бы по краям иконы написанные, — образы лидеров. Конечно, лидеры узнаваемы, их можно расшифровать, но этого будет мало. Например:

"На ракетовозе, среди железных ромбов, окруженный флагами, возник Трибун. Маленький, резкий, одно плечо выше другого, стиснутый кулак, короткие рывки, будто он толкал вверх гирю. Голос, сорванный до хрипоты, ввинчивался, как фреза в ретранслятор, вылетал оттуда бесконечной металлической спиралью. И в эту спираль втягивались людские души. Толпа обожала его, верила ему, была готова идти за ним на жертву и смерть".

Или же: "Белый генерал вольно откинулся в кресле, свесив с подлокотников длинные белые кисти. Его узкое, с крепкими скулами лицо было сосредоточено и серьезно. Густые брови отделяли высокий лоб от близко посаженных настороженных глаз... Отставной генерал КГБ, собиравший вокруг себя русских националистов, выдвинувший лозунг русской государственности и православия, учредивший, как он заявил, не партию, а собор..."

Конечно, можно определить, что это, скорее всего, Анпилов и Стерлигов, но все-таки образы в романе шире. Не вмещаются в прототип. За каждым лидером стоит реальный фрагмент русского сопротивления. В русском сопротивлении существует множество разных тенденций. Это многомерный мир. Это как бы одна большая чаша, расколотая на множество осколков. На каждом из осколков — свой фрагмент какого-то священного послания. Чтобы прочитать все послания, надо все осколки найти, подобрать, соединить и склеить. Только тогда мы найдем запретный клад победы.