Завязка недавней "битвы за металл" относится к тому же 1992 году, когда по инициативе самого Гуркалова была создана экспортная "дочка" Носты — СП "Носта Металлханделс ГмбХ". Управлять СП был делегирован Юрий Гринин — заместитель Гуркалова по коммерции. И дела с экспортом пошли довольно успешно, тем более, что внутри страны спрос на продукцию "Носты" — чугун, сталь и прокат для нужд нефтяной и газовой промышленности — резко упал. Тем временем финансовое положение самого комбината становилось все хуже, в 1998 году убытки предприятия достигли 778 млн. рублей, а долги поставщикам — 529 миллионов. Только пенсионному фонду "Носта" оказалась должна около миллиарда рублей. О сумме задолженности по зарплате и говорить нечего... Рабочие вели полуголодное существование.
Для того, чтобы "спасти положение", руководство "Носты" приняло решение о дополнительной эмиссии и продаже контрольного пакета акций стратегическому инвестору. Казалось бы, в этом качестве мог бы выступить Газпром, напрямую заинтересованный в продукции "Носты" и, соответственно, готовый спасать "тонущий" комбинат. Однако уже тогда решивший уйти в большую политику Гуркалов решил подготовить запасной аэродром и продать комбинат... самому себе. А точнее — собственной дочери, на имя которой была открыта зарегистрированная на Виргинских островах оффшорная фирма "Florin Asset Management". Кто и как помог Гуркалову определиться в море оффшорного бизнеса — неизвестно, но кое-какой свет на этот вопрос помогли пролить последующие события.
В качестве негласного посредника должна была выступить фирма Гринина, которая к тому времени уже перестала быть аффилированным с эмитентом лицом. Такое решение было вполне объяснимо: именно через "Носту" проходили все экспортные поставки комбината, именно ее сотрудники искали и находили рынки сбыта за рубежом. И покупка акций "своими" контрагентами выглядела куда более оправданной, чем передача никому не известному оффшорному "новоделу". В результате "Носта Металлханделс ГмбХ" стала законным владельцем 63% акций четвертого по величине металлургического комбината страны. И, конечно, Юрий Гринин не оправдал надежд своего бывшего шефа и отказался передавать буквально свалившееся на голову богатство представителям гуркаловского семейства. Тем более, что у него имелся давно и тщательно проработанный план вывода комбината из финансового прорыва, поддержанный большинством специалистов предприятия.
Бешенство "красного" директора не имело границ. Несостоявшийся частный собственник сменил роль, отныне выступая в качестве "народного заступника". Он призвал рабочих чуть ли не вооруженным путем освободить комбинат от "немцев" и попытался оспорить в суде законность эмиссии,— несмотря на то, что сам был главным ее организатором. Но рабочие не поверили Гуркалову и на прошедшем 11 июля собрании акционеров проголосовали за его отстранение от должности.
Смириться с потерей такого "жирного куска" собственности, которую давно и прочно считал своей, бывший "красный директор", разумеется, не мог. Он обратился за помощью в Москву, где его с распростертыми объятиями ждали в ООО "Группа Стилтекс". Эта фирма и ее руководитель Ручкан через сеть оффшорных компаний и счета в МДМ-банке тесно связаны с "предпринимателями" Саркисовым и Певетиным, посредничав- шими еще в продаже акций "Магнитки" и "Нижневартовскнефтегаза".
Сейчас "Стилтекс" и сотрудничающий с ним "Автобанк" (принадлежит к финансовой империи Березовского) пытаются доказать, что "Носта" является крупным должником последнего (по кредиту для погашения долгов перед пенсионным фондом). Тем самым гуркаловская борьба за "Носту" все ближе подводит комбинат к процедуре банкротства. А работающих на комбинате жителей затерянного в степях маленького городка Новотроицк, похоже, ждет тяжелая зима.
Что же будет со всей Оренбургской областью, если в губернаторское кресло усядется такой "умелый" и "патриотичный" руководитель, как Павел Гуркалов?
Виктор ДРОБИН