Заверим душу ушедшего от нас Алеши, что мы будем делать всё, чтобы покончить с бесправным положением народа, к которому он принадлежал.
Мир праху. Вечная память Алеше Барышникову. За дело России он боролся своим оружием — своей виртуозной, своей незабвенной балалайкой.
Поминовение души Алеши на 40-й день состоится на Преображенском кладбище 28 октября.
Центральный Совет РНЕ с глубоким прискорбием сообщает, что вечером 22 октября 1999 года на 44-м году жизни от сердечного приступа скоропостижно скончался один из старейших участников движения, ближайший соратник А.П.БАРКАШОВА, член Центрального Совета
ПОВАРОВ Валерий Александрович
Выпускник Высшей школы милиции, уже в зрелом возрасте Валерий Александрович сделал свой сознательный выбор и вступил в ряды РНЕ, пройдя путь от руководителя территориального подразделения до члена Центрального Совета и заместителя А.П.Баркашова. Активный участник народного восстания 1993 года, он всегда находился на переднем крае борьбы, не щадя ни времени, ни здоровья, ни сил, решением каких бы партийных вопросов он ни занимался.
Он ушел из жизни в момент наивысшего противостояния национальных сил с врагами русского народа.
Выражаем глубокое соболезнование родным и близким. Он навсегда остается с нами в наших сердцах и в нашем строю.
Вечная память героям! Слава России!
ДРУЗЬЯ И СОРАТНИКИ
Александр Лысков РАБОЧИЙ ВЫБОРГСКИЙ КУЛАК
Прошло чуть больше года с рельсовой войны, прокатившейся по России с востока на запад, немногим больше года “затишья” — и вспыхнула яростная, огнестрельная схватка в Выборге.
Все эти полтора года идеологи режима, а также провозвестники стабилизации в лице умеренного Примакова говорили о спаде социальной активности. Особенно большие надежды возлагали на чеченскую войну. С ее началом копившийся гнев угнетенных, обворованных можно было “канализировать” на Кавказ. Да, внешний враг, терроризм сплачивает нацию, заставляет прощать гражданские обиды, но лишь незначительные. Когда у гражданина отнимают последний кусок хлеба, работу, он перестает быть государственником.
Мы уже проходили это в начале века, в японскую и германскую войны, когда нищий народ тоже сражался на двух фронтах — с внешним врагом и внутренним притеснителем. Тогда тоже рабочих упрекали в недостаточной патриотичности и государственности. Высочайшим повелением запрещались профсоюзы и забастовки, но стачки проходили даже на оборонных предприятиях.
Из целлюлозы делают отменный порох. Косвенно и комбинат в Выборге является оборонным. Таким образом, аналогии с первым десятилетием века еще более убедительны.
Рано предрекать вторую Октябрьскую революцию, скорее, грядет череда локальных схваток с “приватизаторами” по типу Выборгской, напоминающих 1905 год. Но нет никаких оснований для полного исключения подобных исторических аналогий: люди нищают, жизнь дорожает, капиталисты упорствуют, народ сатанеет.
Прошлым летом в Кемерове, Новосибирске, Прокопьевске, затем во многих городах европейской России, в том числе и в безвестном райцентре Вологодской области — крае исстари невозмутимом, люди вышли на рельсы, остановили движение поездов. Вспомним: протестовали только из-за недоданной заработной платы. Казалось, достаточно расплатиться с ними, хотя бы с помощью включения печатного станка на монетных дворах, и долгожданная капиталистическая гармонизация наступит. Извернулись, стали выплачивать долги, погасили пожар. Но оказалось, что это был огонь поверхностный. Глубинный очаг недовольства продолжал набирать температуру. Уже тогда протуберанцы прорывались наружу, предвещая “Выборгскую битву”. Рабочие одного из предприятий Сибири захватили мэрию, забаррикадировались. Омоновцы окружали их, вытесняли. Тогда еще сила была на стороне властей, тогда рабочие оборонялись и для своей безопасности брали заложников. В Выборге уже наоборот, бойцы с автоматами пользовались живым щитом, а осаждали рабочие-боевики.
Со времен рельсовых войн претерпел изменения и тип профсоюзных лидеров местных комитетов. Под железнодорожными насыпями в палаточных лагерях рабочих, перекрывавших магистрали, профсоюзные лидеры уговаривали “бойцов” не брать в руки даже палки, не дай Бог, спровоцировать “вооруженное сопротивление”. В Выборге, даже через два дня после окончания битвы, на свежую голову профсоюзный вождь в объективы телекамер на всю страну заявлял о том, что “в следующий раз призовем рабочих всей страны поддержать нас”. И уже не палки, а обрезки труб и пирамидки булыжников открыто демонстрировались властям в знак устрашения.