8 ноября празднуется память Дмитрия Солунского — одного из самых почитаемых на Руси святых, отважного защитника родной земли, небесного покровителя казачества. Неудивительно, что в ближайшую от этого дня субботу (в этом году — 6 ноября) Русская Церковь поминает героев, возможно, самой главной русской победы — победы на поле Куликовом.
В этом эпизоде русской истории скрыта какая-то удивительная тайна... И образ преподобного Сергия, благословляющего московского князя, при всей его хрестоматийности, не может быть принят как нечто само собой разумеющееся. Есть в этой встрече и этом благословении что-то парадоксальное, почти противоестественное...
Судите сами: древнейшие жития преподобного странным образом умалчивают об обстоятельствах встречи святого с князем (в лучшем случае, сухо указывают, что такая встреча имела место). Нет там ничего и о "командировках" преподобного в Нижний и Рязань, противящихся Москве (Сергий призывал их к покорности). Похоже, Троицкая братия — коллективный автор жизнеописания святого — недолюбливала москвичей. Очевидно, они имели для этого уважительные причины...
Таким образом, все, что нам известно об обстоятельствах Куликовской битвы (и встречи Сергия с князем), почерпнуто не из жития святого, а из княжеской летописи.
И вот что мы из этой летописи узнаем. Князь просит благословения на брань с татарами, особо подчеркивая, что "Мамай ординский князь" хочет "разорити святые церкви и погубити наше христианство". Святой отвечает довольно сдержанно: мол, если бы Мамай требовал дани, золота или серебра, ему подобало бы без сопротивления отдать требуемое, но "за имя Христово и за православную веру душу свою положити и кровь пролияти подобает". Здесь мы сталкиваемся с двумя крайне интересными темами: отношение преподобного Сергия к Орде и его отношение к Московскому княжеству.
Кажется, что тут непонятного? Москва — "собирательница русских земель", а татары... — они "и в Африке" татары. Святой, благославляющий князя на брань, — что может быть естественней?! Однако все не так просто.
Начнем с татар.
Русь в период феодальной раздробленности утратила государственнический инстикт. Если к этому добавить государственное единство и военную мощь агресивных соседей, становится очевидным, что избежать оккупации русских земель было просто невозможно. Выбор был невелик: либо Литва-Польша, либо Орда. Русские испытали и то, и то. В первом случае Святое Православие жестоко притеснялось и было страшно повреждено (почти уничтожено). Униатство и до неузнаваемости "олатиненное" могилянское псевдоправославие — едва ли не все, что осталось там от веры отцов. Во втором случае мы просто стали составной частью правильной империи, гарантирующей начала веротерпимость и умеренность материальных притязаний имперообразующего этноса (тюрков). Личные обиды русских людей за отдельные "перегибы на местах", конечно, имели место, однако самые мудрые представители аристократии и духовенства ясно себе представляли, кто их враг, а кто — друг. Святой благоверный князь Александр Невский проводил отчетливо татарофильскую политику. Множество русских князей было женато на ханских дочерях (в этом случае татарки охотно крестились). Церковное имущество не облагалось данью. В столице Орды была организована Сарайская епархия. Святитель Алексий, сотрудник и духовный друг Сергия, часто бывал в Орде (он даже вылечил от глазной болезни ханшу Тайдулу). Подобным примерам русско-татарской дружбы на самом деле "несть числа".
Преподобный Сергий, безусловно, понимал, что образовавшаяся на бескрайних евразийских просторах империя Орда — великое благо для всех народов, эти просторы населяющих, и в первую очередь для русских. Понимал он и то, что татарский основной закон "Яса" (своеобразный кодекс чести, декларирующий, в числе прочего, веротерпимость и максимум самоуправления для покоренных народов) при кажущейся примитивности является подлинным шедевром юридической мысли, позволяющим русским сохранить неповрежденным их главную ценность — Святое Православие. И, наконец, самое главное: империя — земной аналог Пресвятой Троицы — единственность множественности. Раздробленность же, на которую была обречена Русь без протектората Орды, — дело сатанинское (в буквальном смысле, ибо "сатана" означает: "преграда", "разделяющий"). При таком "троичном" видении так называемое "монголо-татарское иго" (кстати, чисто западная "штучка" — "спасибо" Чаадаеву и Ко) получало еще одну высшую, божественную санкцию.